ЭХО "ВТОРОЙ КАТАСТРОФЫ"

                                                                        Александр Вишневецкий

Помимо ареста и гибели руководителей Еврейского  антифашистского комитета  страшный удар обрушился  на многих представителей еврейской интеллигенции - от служащих  до партийных работников, ученных, деятелей культуры, общественных деятелей, писателей, поэтов, журналистов, артистов, инженеров. Помимо 15 руководителей ЕАК  в 1948–1953 гг. были арестованы согласно документам еще 110 человек, имеющих хоть какое-то отношение к ЕАК, и  обвиненных в шпионаже и антисоветской националистической деятельности. Из них были приговорены:   к расстрелу 10 человек, 20 человек к 25 годам исправительно-трудовых лагерей, остальные к срокам от 20 до 10 лет, 5 человек умерли в ходе следствия. После смерти Сталина  все 110 человек были реабилитированы. В некоторых источниках  называется иное предположительное число арестованных в то время  представителей еврейского народа - до 450 человек.  В первую очередь это связано с тем, что ряд людей просто исчезли стараниями карательных органов и неизвестны ни даты предполагаемого ареста, ни даты гибели. Казалось бы, что сами цифры числа  арестованных не столь значительны, особенно в свете той страшной Катастрофы, которая постигла наш народ в годы войны. Но необходимо отметить, что удар наносился по ведущим деятелям культуры, науки, общественной и политической жизни, эти люди были слишком заметны и их аресты имели широкий резонанс среди населения. К тому же аресты дополнялись массовыми кадровыми увольнениями евреев со сколь – либо значительных постов в государственном аппарате, запугиванием и угрозами, соответствующей антисемитской пропагандистской деятельностью, что не могло не сказаться на всех сторонах жизни еврейского населения страны.  По замыслу властей речь, скорей всего, шла о том, чтобы обезглавить целый народ и лишить его каких-либо надежд на будущее.

 Хотя преследования и гонения против евреев имели место и до Второй мировой войны и в годы войны, имеется  принципиальное отличие в преследовании евреев в довоенный период и послевоенные годы. До войны и во время войны эти преследования совпадали по времени и характеру с общей тенденцией уничтожения всех неугодных сталинскому режиму представителей народов СССР, в первую очередь интеллигенции. Однако, в период 1948-1953 годов политические репрессии практически  целиком были направлены против евреев  и имели явно выраженный характер государственного антисемитизма. Общим, пожалуй, для всех периодов было только то, что во все времена  сталинского террора  подвергались репрессиям и уничтожению лучшие представители народа. Во время довоенных процессов, начатых после убийства Кирова, выдвигаемые обвинения формулировались как принадлежность к "антисоветской правотроцкистской организации", »заговор против Советской власти», «троцкистский уклон», враждебная деятельность.

В сентябре  1937 года арестованы еврейские поэты  Мойше Кульбак и Изи Харик и уже в конце октября того же года расстреляны. В том же году арестован редактор газеты «Эмес» (правда) Литваков Мойше, умерший в 1939 году  в тюрьме. В начале 1941-го года в Минске арестован поэт Зелик Аксельрод  и в том же году, уже после начала войны, расстрелян. Тогда же арестован и расстрелян после пыток  дважды герой Советского Союза Яков Смушкевич за «участие в военной заговорщической организации, проводившей  вражескую работу». Этот трагический список можно было бы дополнить многими известными, и не только евреям, именами.  В апреле 1940 года общее количество еврейских заключенных ГУЛАГа НКВД согласно документам  составляло  20820 человек.

Страшные и невосполнимые потери еврейского геноцида времен войны не означали изменений в политике  преследований со стороны карательных органов Советской власти. Здесь и замалчивание Катастрофы, отсутствие каких либо мер по спасению евреев на оккупированных фашистами территориях, продолжающиеся аресты, отстранение евреев от важных постов. Просто, на фоне того, что творили фашисты, эти гонения были не столь ощутимы и заметны. Попутно в это время имели место преследования и других, особенно малых по численности населения народов. Так,  ближе к концу войны гонениям были подвергнуты ряд малых народов СССР. В 1943 – 1944 годах были проведены массовые депортации калмыков, ингушей, чеченцев, карачаевцев, балкарцев, крымских татар, ногайцев, турок - месхетинцев, понтийских греков — в основном, по обвинению в сотрудничестве с фашистами.  

Затем, уже после войны, последовали гонения на евреев. Несмотря на то, что все преследования велись в первую очередь вокруг ЕАК, аресты людей проводились по всей огромной территории СССР. На 1 января 1951 года в лагерях и колониях количество еврейских  заключённых составляло 25425 человек. Признательные показания после арестов  вырывались теми же методами, что и до войны, ценой страшных пыток, шантажа, угроз. Все это заканчивалось либо расстрелами, либо инфарктами со смертельным исходом, либо ссылками на многие годы в лагеря, где люди гибли от голода, болезней и холода.  Имело место объединение судебных дел по территориальному или профессиональному признаку, по месту работы, в попытке подогнать разных людей, никак не связанных между собой,  под одну группу шпионов, вредителей или  националистов. Число таких групповых дел  достигло нескольких десятков. Судейский состав обычно составляли  3 человека, суды были скорыми и несправедливыми.  Выносимые приговоры по самым необоснованным и слабым  обвинениям приводили к приговорам от 10 до 25 лет лагерей, что для многих с подорванным здоровьем или пожилым людям, тем более, в условиях применения пыток и угроз, голода и холода, было равнозначно смертному приговору.

В качестве примеров можно назвать известного писателя Дер Нистора (1884-1950), который после  ареста через год скончался в тюрьме; Ицхока Нусинова (1889-1950), литературного критика арестованного больным  в январе 1949 года и умершего  в тюрьме в  ноябре 1950 года; Иехезкла Добрушина (1883 — 1953), еврейского  литературоведа и критика, драматурга, переводчика, педагога (1883- 1953), умершего  через несколько месяцев после освобождения из тюрьмы.

Приведу еще один показательный пример. Мотл Грубиан (1909 — 1972), еврейский поэт. С июня 1941 года на фронте, трижды был ранен, в 1943 году после тяжелого ранения был демобилизован, сотрудничал в газете ЕАК «Эйникайт» (Единство).  Вся его семья погибла в Минском гетто. В 1947 году издана его книга на языке идиш “Гезанг вэгн мут” (“Песня о мужестве”), затем на белорусском языке  “По следам войны”. В 1948 году он был арестован. С 1948 года находился в лагерях Крайнего Севера и только в 1956 году вернулся оттуда. Сохранились воспоминания о его встрече сразу по освобождению  с поэтессой Анной Ахматовой. На этой встрече он рассказывал Ахматовой  о ее сыне Льве Гумилеве, с которым находились в одном лагере. Воспоминания  вызвали у него, бедно одетого, приступы плача, как и у присутствующих на встрече. Но Грубиан не был сломлен. В 1970 году — за два года до смерти Мотла Грубиана — на идиш была издана книга “Беспокойный ветер”. Спустя четыре года после его смерти издана еще одна книга стихов на языке идиш - “Вечный огонь”.

Благодаря такому размаху гонений можно было ожидать попытку в дальнейшем подвести сознание населения СССР  под идею массовой антисоветской деятельности со стороны еврейского народа, и это могло привести к самым трагическим последствиям, вплоть до завершения процесса геноцида еврейского народа в СССР, начатого фашистской Германией. К счастью, смерть Сталина приостановила развитие событий в столь страшном направлении, хотя проявления государственного антисемитизма продолжались вплоть до развала СССР. Тем, кто уцелел после пыток,  унижений, тюрем, лагерей был нанесен страшный ущерб здоровью и духовному состоянию.

Возвращаясь после тюрем и лагерей уже после  смерти Сталина, эти люди предпочитали  не рассказывать о том, что пережили и перенесли. Мне часто приходилось встречаться и беседовать в Москве в редакции «Советиш Геймланд» с одним из  ведущих работников редакции, писателем и поэтом,  Борисом Могильнером, но, несмотря на доверительность и откровенность  наших разговоров на идиш, ни разу тема его пребывания в тюрьмах и лагерях им не упоминалась. Об этом я смог узнать гораздо позднее, перебирая материалы в Интернете. Борис Могильнер в  июле 1941 ушел добровольцем на фронт. В 1943 году  с передовой его отправили под Тагил, в лагерь на 10 лет, где он занимался рубкой леса. Освобожден был только в 1955 году.

Случаи суровых наказаний имели место для лиц, выражающих откровенно симпатии к Израилю. Так, Ицхак  Кипнис (1896 — 1974), еврейский прозаик, родом из Волыни, участник народного ополчения в годы войны предложил

в очерке (май 1947 года) евреям носить рядом с боевыми орденами  «Маген – Давид»,  за что подвергся резкой критике как »националист» с исключением  из Союза советских писателей. Этого показалось мало, и он  в период 1948 -1954 годы находился в лагерях принудительного труда, и даже не имел права на проживание в Киеве после возвращения из лагеря. Еврейский активист И.Г. Рогачевский подвергся репрессиям за предложение сформировать для отправки в Палестину специальной еврейской дивизии из СССР.

Были и совершенно уникальные случаи преследований.

В апреле 1938 года поэта - идишиста Мойше Тейфа арестовывают за участие в "шпионской еврейской националистической организации". Весной 1941 года его освободили. С началом войны он попадает в армию, в штрафной батальон зенитно-артиллерийского дивизиона. Там, в звании рядового пехотинца, а затем старшины, он прошел всю войну. Его близкие погибли в гетто. После войны Тейф выступает на радио, сотрудничает с Еврейским Антифашистским комитетом. В мае 1951 года его арестовывают вторично. Тейф выдержал все испытания и издевательства, но виновным себя не признал. За «национализм» он получил 8 лет лагерей. Находился в лагере в Воркуте, где его ждал каторжный труд. Тейф вышел на свободу только  в 1956 году.

 Многие годы в Иерусалиме в день расстрела лидеров ЕАК 12 августа 1952 года в небольшом парке, где установлен могильный камень в память о погибших членах ЕАК, собирались люди со всего Израиля почтить память погибших и пострадавших. Проводилась официальная церемония, выступали представители властей, родственники погибших членов ЕАК. Уже второй год, как такие мероприятия не проводятся. Думается, что такое отношение недопустимо. В своей родной стране мы обязаны бережно относится к памяти невинно погибших и пострадавших, лучших представителей нашего народа .