Румынские страницы Холокоста

Материал частично опубликован в газете «Новости недели» в разделе  «Время евреев» 22 апреля 2010 года и полностью на сайте http://www.netzulim.org/  .

 Авторизированный перевод с идиша выполнен Александром Вишневецким.                                     

 «Черная книга. Факты и документы. Страдания евреев в Румынии при фашистской диктатуре в 1940-1944 годах»… Под таким названием  в 1946 - 1948 годах был издан в Бухаресте трехтомник Матиаса Карпа на румынском языке. Матиас Карп был длительное время секретарем федерации еврейских общин Румынии.  Книга, по его замыслу,  должна была стать документом, увековечивающим  память погибших евреев Румынии и Транснистрии. Это была одна из самых первых книг по указанной тематике, основанная на объемном материале подлинных документов. На их основе была вскрыта страшная картина ада, созданного фашистской властью для евреев в Румынии и на контролируемых территориях. Книга написана как  обвинительный акт, автор стремился дать не только документы доносов, отчетов, выступлений фашистских лидеров, но и полную хронологию всего происходящего с еврейским населением в Румынии и Транснистрии  за годы Второй мировой войны.

Учитывая актуальность и значимость книги, писатель Ицхак Вайнштейн осуществил сокращенный перевод книги на идиш, он был издан в Буэнос – Айресе. Объем этой книги - 374 страницы. Ввиду исключительной содержательности и актуальности материала, книга заслуживает полного перевода на русский язык. Ниже приведен

отрывок из главы «Общий исторический обзор» книги Матиаса Карпа.

  Никто не мог предугадать насколько жестокой и страшной может стать предстоящая война. Ныне одни названия лагерей смерти вселяют ужас: Берген - Бельзен, Бухенвальд, Терезиенштадт, Освенцим, Майданек, Собибур, Треблинка и др. Среди этих названий должна упоминаться и Транснистрия. Такой местности  и территории на карте никогда не существовало – название возникло в июле 1941 года и стало символом страшных страданий и гибели нескольких сот тысяч евреев, одной из глав истории еврейского геноцида. Транснистрия  (Заднестровье - в переводе с румынского) территориально занимала значительную площадь, протянувшейся с юга на север  от Черного моря до северной части Винницкой области,  а с запада на восток от реки - Днестр до Буга. Эта территория была отдана   румынскому диктатору Иону Антонеску за участие в войне на стороне фашистской Германии.

 В этих местах  столетиями обитали и вели нелегкую борьбу за существование евреи. Здесь возник хасидизм, проповедовал Бааль шем - Тов, жили прототипы героев Шолом- Алейхема, возникло движение БИЛУ. Здесь, в Одессе, ставшей административным центром этого искусственного образования, творили Хаим Нахман Бялик, Ахад а-Ам, Менделе Мойхер - Сфорим, Шимон Дубнов, Менахем Мендл Усышкин – словом, целая плеяда еврейских мыслителей и литераторов. В конце 19 столетия, начиная с 1881 года, по этому краю прокатились  спровоцированные царским правительством погромы и антисемитские преследования.

Погромы в Одессе, и Балте тех лет  имели продолжение в 1900 и  1905 годах, затем были повторены бандами Петлюры в гражданскую войну.  Режимы Гитлера и Антонеску стали для евреев  еще более страшными временами, превратив Транснистрию в сплошное еврейское кладбище. До войны в Румынии проживало около 800 тысяч евреев из общего населения страны в 17 миллионов. Более трети евреев (315 тысяч) проживали в Бесарабии, Буковине, и Дарохойском уезде.

Согласно данным центрального статистического института Румынии на 1 сентября 1941 года в этих трех провинциях оставалось  156 тысяч человек. К 20 мая 1942 года в указанных провинциях оставалось не более 19,5 тысяч евреев. А еще 60 тысяч  живых евреев из этих провинций находились в гетто  и лагерях Транснистрии.

На этом  массовом кладбище на территории Транснистрии также покоится практически все еврейское население довоенной Одессы и значительное большинство еврейских жителей из этой местности. Уже, после того как половина евреев  Бесарабии и Буковины и уезда Дарохой  (ныне находится в Румынии, примечание переводчика)   были уничтожены до сентября 1941 года на территории их исходного проживания, здесь в Транснистрии погибли две трети евреев, пригнанных сюда из Румынии в 1941-1942 годах. Методы уничтожения были разными и охватывали  почти все, что человеческий разум придумал от Средневековья до   Гитлера. Начиная с июня 1941 до марта 1944 года, евреи Бессарабии, Буковины,  уезда Дарохой и евреи Транснистрии погибали от расстрелов, на виселицах, их травили, топили, резали, сжигали, они умирали от  голода, эпидемий, пыток… Итог - 350 тысяч погибших евреев. При этом не были использованы ни газовые камеры, ни крематории, ни научные эксперименты по уничтожению, ни яды, ни прочие «прогрессивные» методы уничтожения. В этом смысле Румыния отставала от немецкой «цивилизации».

 Хотя Бухарест и находилася под сильным влиянием и давлением со стороны   германской нацистской диктатуры, депортация и уничтожение евреев в Румынии и Транснистрии была собственной инициативой и реализацией румынского руководства. Впрочем, на территории Транснистрии многие пали и от рук немецких нацистов. Резня в Бесарабии и на Буковине в июле и августе 1941 года, давшая наибольшее число убитых евреев, была совершена наступающими  армиями. Среди них -  девятая немецкая армия, проследовавшая только в рамках уезда Бельц. По всей остальной протяженности фронта от Черемуша до Дуная воевали только солдаты и офицеры румынской армии. Убийственные перемещения депортированных в северной Буковине и Бесарабии («марши смерти»), заключение евреев в лагеря Единец, Секуряны, Вертюжаны и Маркулешты, как и депортация,  осенью 1941 года были проведены крупными подразделениями румынской   полиции и жандармерии.

Установленный режим насилия и террора еще до депортаций, как в Румынии, так и в Транснистрии, был задуман и осуществлен в учреждениях власти (губернаторами, префектурами, магистратами и всей жандармской иерархией). Непрекращающиеся давление и постоянные угрозы были организованы высоким румынским начальством, стремящимся, чтобы вместе с войной  возникла атмосфера взаимной ненависти.

Только два этапа  трагедии в Транснистрии были исполнены в соответствии с  немецкими намерениями - большая акция по уничтожению 1942 - 1943 года и депортация осенью 1942 года. Последняя была отмечена ослаблением немецкой военной и политической силы, большим поворотом в войне, свидетельствовавшим о начале провала  фашистского режима в Германии. К тому времени тевтонское владычество распространилось  от Бреста до Воронежа и от Нарвика (Норвегия) до Тобрука (Ливия), авангард немецких армий победоносно приблизился к Каспийскому морю, Волге и Нилу, гитлеровский менталитет глубоко внедрился в сознание многих европейских народов, повсюду сея варварский психоз расового превосходства. И тогда национал-социалистическое руководство фашистской Германии решило: пора включить в планы и уничтожение всех  евреев Румынии.

Крупные акции уничтожения  осенью 1942 года проводились во Франции, Бельгии, Голландии, Словакии, Австрии, но преимущественно в Польше, Белоруссии и Украине. Самая близкая к румынской границе акция такого рода прошла в Каменец - Подольской области, она практически полностью покончила с еврейским населением этой территории. Акция распространилась до границы Транснистрии в область Бар - Ялтушков, где вместе  с несколькими тысячами  местных евреев были уничтожены и депортированные из Румынии.

  Еще дальше от этих мест  были акции уничтожения евреев в районах среднего течения Буга (Гайсин, Краснополье, Немиров, Михайловка, Тарасовка). Часть  жертв  была собрана  немцами в лагерях Печоры, из Ладыжинской каменоломни, из гетто Тульчина, Бершади и других мест. Вначале  эта территория была полностью  под румынским контролем, но антисемитизм, слабость румынских вооруженных сил  и пренебрежительное отношение к румынской власти со стороны немцев привели к тому, что немецкие требования  выдачи им евреев, не встретили никакого сопротивления. Румынские органы власти (Буковинское губернаторство) выслали сюда евреев, нижестоящие инстанции (префектуры, жандармы-легионеры) без всяких колебаний передавали их в руки нацистов. А немцы, этих евреев уничтожили, согласно национал- социалистическим установкам в организованных акциях, которые сразу начались сразу же и затянулись до весны 1944 года.

Вторым сектором, где также была использована немецкая сила без каких-либо  ограничений, был уезд Березовки в районах Мостовое – Васильевка  - Роштад, где функционировал важный  штаб СС - групп. Румынские власти полагали, что это наиболее подходящее место для  депортации оставшихся в живых евреев Одессы, куда следует  также  выслать первую партию евреев из собственно Румынии и из Транснильвании. Губернатор Транснистрии 7 января 1942 года издал приказ об интернировании около 20 тысяч одесских евреев в гетто Слободки (пригород Одессы). В течение января-февраля румынская жандармерия всех их держала  в состоянии постоянной готовности к эвакуации в Мостовое. Начиная с марта, СС-группы перегоняли их группами по несколько сотен человек  и уничтожали в акциях, которые затянулись до осени. Фюрер румынского государства Ион Антонеску приказал в конце июля 1942 года депортировать из собственно Румынии и Трансильвании в Транснистрию группу из нескольких сот евреев, которые в декабре 1940 года в Бухаресте в советском представительстве пытались получить въездные визы в СССР. В начале сентября  министерство внутренних дел Румынии отправило их в район Мостовое и сразу по их прибытию передало СС - группам, которые их ликвидировали.

Иначе  закончилась вторая немецкая попытка осенью 1942 года применить на практике национал- социалистическую программу в Румынии. Согласно нацистскому замыслу в то время стоял вопрос  тотального уничтожения  еврейского населения, которое еще жило  под властью румынского правительства.

Немецкие   акции уничтожения, которые раньше проводилось тихо и скрытно, чуть ли не по - воровски, и которые потом цинично и нагло  расписывались немецкой прессой в Бухаресте и за границей, вначале не встречали никакого сопротивления. Напротив! На них тут же давал  согласие  маршал Иона Антонеску,  нацисты очень быстро получали  необходимую  помощь от румынских органов власти (генеральный штаб армии и министерство внутренних дел), которые  сообразно их возможностям были призваны  выполнить эти указания. Но после отправки  сообщений о согласии и подробностей в сентябре и октябре 1942 года, именно тогда, когда уже все было подготовлено к первой массовой депортации трансильванских евреев,  немецкие проекты наткнулись на специфические черты румынской бюрократии - сомнения, мелкие интересы и немножко человечности. В результате эта акция была сначала отложена, а затем  полностью отвергнута.

Провал этой попытки был одним из первых поражений, которые потерпела гитлеровская политика. Странным является факт, что этот момент осени 1942 года, самый опасный в истории румынского еврейства, обозначил собой начало чуда, которое спасло  жизнь 350 тысяч еврейских душ. Об этом чуде сказано и написано много. Показательно, что в то время, когда по всей Европе  было тотально проведено уничтожение евреев, в Румынии оставалась в живых столь значительная еврейская  группа. На самом деле произошедшее едва ли будет выглядеть чудом, если принять в расчет уничтоженное еврейское население собственно Румынии и Трансильвании.

Когда Румыния была освобождена  от фашистской диктатуры, в живых остались 300 тысяч евреев в границах страны и, кроме этого, примерно 68 тысяч на бывших  оккупированных территориях. Факторы, которые позволили свершиться  этому “чуду”, неоднородны. Прежде всего, Румыния не была страной, подчиненной немецкому военному оккупационному режиму. Суверенные государства, которые были зависимы или были подчинены  “новому европейскому порядку” можно подразделить на  две особые категории: во-первых, находившиеся под военной немецкой оккупацией  (Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия, Чехословакия, Австрия, Югославия, Албания, Греция, Польша, Белоруссия, Украина, позднее Италия (сентябрь 1943 года) и Венгрия (март 1944 года); во-вторых,

находившиеся под немецким политическим  влиянием (Румыния, Финляндия, Болгария; Дания занимала промежуточное положение). В странах первой категории национал-социалисты могли принимать как прямые решения, которые исполнялись их собственными силовыми органами, так  и косвенные - через национал-коллаборационистские организации, которые либо оплачивались, либо просто подчинялись приказам гестапо. Депортации или акции уничтожения здесь не зависели ни от какого согласия и не могли натолкнуться на противодействие. В Италии и Венгрии гонения на евреев были слабыми, больше рассчитанные на демонстрацию  лояльности нацистам и не были опасны для жизни евреев, пока не произошла настоящая военная немецкая оккупация этих стран.

Румыния и Болгария  находились под немецким политическим  влиянием и были низведены почти до степени вассалов, но в то же время эти государства сохраняли  определенные признаки  суверенитета. В экономической сфере, как и по части расовой политики, была возможность противостоять немцам. Поэтому  преследование  и уничтожения евреев в Румынии были полностью актом румынской инициативы - со спорадическим немецким соучастием. Достигнутые  ужасающие результаты и страшные итоги в первую очередь следует  отнести к враждебной пропаганде,  которую диктаторское руководство румынского государства распространяло, чтобы ею  приукрасить начало “священной войны”.

Национальная румынская экономика не могла обходиться без еврейских предприятий и была во многом обязана еврейскому предпринимательству, настойчивости и энергии. Есть большая доля истины в тогдашних антисемитских высказываниях о том, что на важнейших экономических постах находились евреи. Но они назначались на эти посты по результатам их деятельности. Евреи были пионерами во всех экономических областях – финансовой, индустриальной, коммерческой. Они нередко пожинали плоды своей длительности, но порой дорого платили за инициативный риск. Новая румынская власть  не приняла во внимание эти факторы во время взрыва насилия со стороны “железной гвардии” Антонеску, но ощутила их влияние накануне и во время войны. Поэтому правительство Антонеску, хотя и проводило свою  политику устранения евреев соответствующими законами, часть евреев удерживало в экономическом аппарате и не торопилось принимать решения о тотальном уничтожении.

Характеры и темперамент важнейших румынских  представителей власти  был подвержен колебаниям, сомнениям  и влияниям. Среди тех, в чьих руках были  жизни румынских евреев, прежде  всего, следует назвать маршала  Иона  Антонеску -  фактического диктатора страны, Михая Антонеску – временного главы правительства, но фактически -  премьера, генерал К.З. Василиу - исполнительного секретаря полиции и правопорядка. Все они совершили тяжкие преступления против румынского народа и еврейского населения. У  них к тому же не было никаких качеств народных  лидеров, которые  столь необходимы в моменты исторических потрясений.

Ион Антонеску был человеконенавистником. Особенно он ненавидел евреев, но  не по убеждениям, а потому, что в антисемитизме обнаружил возможность  выразить свою ненависть ко всему человечеству. Немцам он служил с преступной преданностью только потому, что с их помощью он мог удовлетворить  свои претензии на величие. Он был человеком с ограниченными мыслительными способностями, и к тому же излишне импульсивным. Поэтому он легко переходил  от одного решения к другому, даже если второе  было полной противоположностью первому.

 На судебном процессе по его делу, Ион Антонеску объяснил: ” Если  румынские евреи еще живы, то они живы благодаря маршалу Антонеску”. Это объяснение в какой-то степени  претендует на историческую правду, но с поправкой на то, что от румынских и советских  евреев, которые находились под его властью остались  в живых несколько сот тысяч - после того как на территории Румынии и Транснистрии было уничтожены около 350 тысяч евреев.

Румынское общественное мнение    чисто спорадически приспособилось к фашистским идеям и главное - к фашистским методам. Официальная доктрина румынских  властей, как во время псевдо демократии, так и в период диктатуры проделала странную  эволюцию в период от 6 сентября 1940 года до 23 августа 1944 года. Она в целом  равнодушно приняла безумные идеи главарей «железной гвардии»; не жаждала войны, но и не выступила против. Румынский антисемитизм, который был традиционным, но исключительно политическим, никогда бы не получил пугающе-опасную форму, несмотря на двадцатилетнюю работу по дезориентации целого поколения, которое было спровоцировано извне и поддержано внутри со стороны всех политических направлений, которые  управляли страной.

Война захватила  это общественное мнение, прежде чем она  преобразовала его антисемитские наклонности в направленную ненависть. Но в ситуации  войны это произошло очень быстро. От июня до ноября 1941 года  манифестации ненависти  становились все более преступными. Не было никакой доброй воли  в этой дикой резне, равнодушном  наблюдении за группами  евреев, которых гнали с лопатами и грузами на плечах на тяжелые работы, проклятиях и издевательствах над евреями с желтыми нашивками, во вдохновенном  наблюдении за депортациями осени 1941 года. Но эта захлестывающая ненависть была вызвана искусственно. Она достигла своей высшей точки в октябре 1941 года, когда Антонеску пустил в ход  весь свой пропагандистский аппарат, чтобы оправдать свои прежние преступления и подготовить последующие. В тот момент  общественное мнение  верило всем пустым речам: последние сомнения отпали, ненависть к евреям была почти единогласной.

Но через два месяца внутри страны группы евреев, которых выводили чистить снег на улицы, воспринимались населением иначе, и даже сопровождались  передачами от населения евреям  хлеба и теплой воды. Спад ненависти проходил  медленней, чем ее эскалация, но  он зашел настолько далеко, что осенью 1942 года общественное мнение уже не было равнодушным к акциям тотального уничтожения евреев. Реакция народного сознания прямо повлияла на сомнения  в высших эшелонах власти. Побеждающие армии союзников сделали остальное - в Сталинграде, Эль - Альмейне (Египет) и в Алжире.

                                               Часть 1(отрывок)

                                         Жестокие убийства

Историческая хронология от 29 июня 1940 года до 15 ноября 1941 года

Июнь 1940 года

В большой Румынии до войны жили около 800000 евреев. Официальный последний расчет от 29 декабря 1930 года установил, что евреев было 756930. Больше трети  из них (314933) жили в Бесарабии, Буковине и Дорохойском уезде.

Примечание: согласно проверке, которую провел Центральный статистический институт, 1 сентября 1941 года из этого общего числа евреев осталось  156121 человек.

Во время расистского подсчета, который был проведен 20 мая 1942 года, уже в этих провинциях находилось  не больше, чем 19576 евреев. К этому же времени еще находились  60 тысяч оставшихся в живых евреев в гетто и лагерях так называемой Транснистрии.

29 июня 1940 года

Согласно соглашению Румыния уступила  Бесарабию, Северную Буковину и несколько поселений Дорохойского уезда, начала возвращать  из этих мест румынских военных, по всей длине границы от Черемуша до Дуная. Военные соединения, которые уходили из Бессарабии через мосты на Пруте, из Галаца до  Герцы, как показалось, вели себя спокойно и достойно. В любом случае их переход не вызвал никаких особых происшествий. Однако, те военные, которые вошли в страну между Прутом и  Серетом в Буковине, совершили ужасные преступления. Их жертвами были много евреев из городов и сел вдоль дорог, по которым военные возвращались.

30 июня 1941 года

В приказе Высшего генерального штаба евреи  были обрисованы, как виновные в шпионаже, саботаже и нападениях на изолированных военных. В нем содержался  призыв к погромам, и было приказано командирам самых крупных военных соединений, чтобы они со своим подчиненными были «безжалостными».

2 июля 1941 года

Перед началом  общего наступления по всему фронту, румынские войска провели нападение с убийствами на местечко Новоселица, с обвинением евреев  в обстреле военных, при этом  там были убиты 800 евреев.

3 июля 1941 года

Профессор Михай Антонеску, вице-президент совета министров, призвал на участие в секретной конференции в министерстве внутренних дел всех административных инспекторов  и субпрефектов, которые должны быть отправлены в Бесарабию и Буковину.

В директивах и разъяснениях, которые он им дал, при этих обстоятельствах, и которые позже  были раскрыты в брошюре, особо обращено внимание на раздел »этнические и политические чистки» о строгом и несгибаемом отношении, которую власть должна проводить относительно еврейского населения в этих провинциях. Разъяснения полны ядовитого подстрекательства к погромам, а также конкретными распоряжениями, которые должны быть рассмотрены, как источники позднейших действий по депортации.

6 июля 1941 года

Румынское войско, которое  только вчера вечером оккупировало местечко  Единцы, начинает убивать  еврейское население. За два дня были убиты 500 евреев. Еврейские девушки  и женщины насиловались и несколько из них из-за этого покончили с собой.

6 июля 1941 года

В Новоселице, местечке, которое было оккупировано из-за нападения еще до начала всеобщего наступления, устанавливается румынская власть. Согласно приказу взяты 60 евреев из лагеря, который сразу же создан на спиртовой фабрике, и их расстреляли.

7 июля 1941 года

В Единцах собраны все погибшие во вчерашних убийствах, и они захоронены в 3-х общих могилах. Совершившие погребение - все евреи, после этого были расстреляны.

Еврейскому населению запрещено выходить на базар или вообще иметь контакты с христианским населением.

7 июля 1941 года

После немецких военных соединений, которые захватили местечко Перлица (Уезд Бельцы), туда вошли несколько румынских солдат из 5-ой пехотной дивизии. Их первая забота заключалась в определении еврейских домов и их ограблении. Во дворе Гедалия Фельдера на главной улице (Страда Принципала) № 22 они нашли в погребе 10 евреев, у которых они  потребовали деньги и ценные вещи. После окончания грабежа солдаты, там же в погребе, расстреляли этих 10 человек, из которых 4 погибли на месте, двое позже. Кажется что, и остальные четыре умерли. После того как румынские солдаты ушли, один из которых был опознан двумя офицерами, население ограбило остальные еврейские дома.

Примечание: об этом убийстве и  случае ограбления комендант 11 немецкой армии сообщил в высший генеральный штаб. Было приказано провести расследование. Это расследование было проведено 7 августа жандармским управлением в Бельцах в  и было установлено, что были убиты еще другие евреи, но остальные уже немецкими солдатами. Понятно, что расследование было проведено так, что не были найдены никакие виновные и не были приняты никакие меры наказания против кого-либо.

7 июля 1941 года

Банды крестьян из села Влад, Бельцского уезда, вооруженные палками и косами, напали на еврейские жилища в селе, куда после 26 июня убежала часть евреев из города Бельцы. Евреи были вытащены из домов, их всех избили, некоторых из них убили, а дома подожгли.

8 июля 1941 года

Бричаны и Липканы, местечки со старыми еврейскими поселениями, были разрушены и опустошены ордами, которые там прошли. Неизвестно и уже никогда не станет известно, сколько евреев было там убито в тот день.

8 июля 1941 года

Отдельное соединение 14 румынской пехотной дивизии, в составе около 20 солдат под командой капрала, маршируя по шоссе Фалешты- Кишкарен (уезд Бельцы) встретило между селами Таура –Веке и Таура –Ноуа группу евреев из 42 взрослых и 6-8 детей. После того как евреи были полностью ограблены, включая все, что у них было, даже из одежды и обуви, что они носили, их загнали в болото, где их принудили лечь лицом к земле и так их расстреляли. Дети погибли от ударов. Спаслись только 2 женщины, которые были найдены немецкими солдатами, отправившими их в больницу Кишкарена.

Примечания: Выглядит странным, что  эти бестии убийств превзошли даже немецкую солдатню, которая прибыла после румын. Комендатура 9 немецкой армии дала знать румынскому генеральному штабу об этом жутком убийстве, указывая при этом, что « такое поведение представителей румынской армии служит только, чтобы снизить престиж румынской армии и одновременно также немецкой армии перед мировым общественным мнением».

Согласно  приказу  высшего генерального штаба, жандармское управление Бельц 9 августа 1941 года провело расследование, но это уже было сделано таким специальным образом, чтобы ни к чему не привести.

8 июля 1941 года

Румынские военные, занявшие Маркулешты (уезд Сороки) собрали в конце поселка всех еврейских жителей, мужчин, женщин, детей. В первые часы были объявлены заложниками 18 евреев из самых уважаемых в местечке и среди них раввин общины. Затем началось массовое уничтожение, во время которого были убиты тысяча евреев. Они все были закопаны в противотанковом рву вне местечка.

Вечером, после отступления советских и до прихода румынских военных, местные жители вместе с жителями соседних сел устроили погром и ограбили еврейские дома.

Несколько актов уничтожения  румынская военщина провела в Флорештах, Гура Каменке и Гура Кайнары.

Примечание: Маркулешты были еврейской земледельческой колонией. В нормальные времена в местечке проживало 2300 евреев и 200 румын. Румыны там представляли органы власти: примарию (интенданство), службу налогов, жандармский пост и т.д.

8 июля 1941 года

В выступлении  на заседании Совета Министров Ион Антонеску дал указания и открыто провоцировал к погромам.

11 июля 1941 года

В Липканах (Хатинский уезд) военная полиция убила еще 12 евреев, которые раньше были взяты как заложники.

Также как заложники были расстреляны 40 евреев в Ленковцах (Хатинский уезд). Они были закопаны под деревней Мошанец.

В Чепельцах- Хатине были убиты все евреи (около 60 человек).

11 июля 1941 года

В город Бельцы, который был оккупирован 9 июля, начали возвращаться в свои жилища евреи, которые убежали из-за бомбардировок. Они, однако, были собраны немецкими патрулями и заперты в лагере. В этот же день были отобраны 10 евреев, которых объявили заложниками и их расстреляли в садике, около старого собора.

12 июля 1941 года

В Климауц – Сороке умерщвлены 300 евреев, мужчины, женщины, дети. Убитые были закопаны в общей могиле на краю села.

15 июля 1941 года

Гестапо в Бельцах потребовало у еврейской общины, чтобы ему выдали  20 коммунистов на расстрел. Поскольку община отказалась это выполнить, были собраны все члены правления общины и еще 44 еврея - в итоге 56 человек, которых сначала пытали, издевались над ними и их фотографировали. Потом их отвели в Слабодзея- Бельцы, где после того, как они себе сами выкопали могилу, они были расстреляны. Благодаря стараниям нескольких видных румын был спасен только председатель правления общины.

16 июля 1941 года

По приказу гестапо были расстреляны еще 20 еврейских заложников в Бельцах.

17 июля 1941 года

Немецкие и румынские войска вошли в Кишинев. На обоих путях их движения от Скулена в северной стороне и от Ганчешты в южной стороне проведены страшные по жестокости убийства. Нет и никогда уже  не будет известно точное  число жертв, но, учитывая число евреев, оставшихся жить, чтобы через несколько дней быть заключенными в гетто, можно установить, что при захвате города  были убиты  около десяти тысяч евреев.

25 июля 1941 года

Колонна из примерно 25 тысяч  евреев была переведена через Днестр на Украину. Часть колонны прибыла в Кислар, где люди стояли тесно прижатыми на свободном месте. Никому не было разрешено  уйти оттуда. Один еврей немного удалился с тремя детьми, и они все были расстреляны.

1 августа 1941 года

По приказу гестапо были выведены из гетто Кишенева 450 евреев, особенно интеллектуалов и красивых женщин. Их вывели из города в Вистерничен и там 411 из них были расстреляны. Остальные 39 были возвращены в гетто, чтобы они рассказали, что произошло  (документ№19). Среди убитых были: инженер Ицхак Краснянский, инженер Саша Шварцман, Юзя Милштейн, госпожа Горштейн, они оставили в гетто сирот: 8-летнего ребенка и др.

Примечание автора перевода: Этот документ № 19 и многие другие составляют значительную часть книги, в том числе и указанной 1-й части. В приведенных здесь переводах они пока отсутствуют.

2 августа 1941 года

После того, как евреи Бесарабии, которые были переведены через Днестр,  бродили по дорогам Украины, живя в страшной нужде, они были приведены в Могилев. Из 25 тысяч, которые вышли в путь, отсутствовали 4 тысячи. Возможно, что часть осталась в украинских селах, но многие умерли от голода и нужды, или были застрелены.

6 августа 1941 года

Колонна с бессарабскими евреями, которые были перевезены через Днестр, была приведена в Сказинец. Была проведена селекция, отобраны пожилые люди, больные и просто измотавшиеся, всего около  1000 душ. Им сказали, что они поступят в  запас. Все  были расстреляны. Захоронили их в противотанковом рву.

6 августа 1941 года

Жандармы 23 полицейской команды застрелили 200 евреев, которых они затем бросили в Днестр.

Примечание: Этот факт кратко представлен со стороны Кишиневской жандармской инспекции (рапорт №80 от 13 августа). Не приводятся ни обстоятельства, ни место где это убийство произошло. К этому дню 23 полицейская команда имела власть над уездом Лэпушна.

На этом упомянутом рапорте  главный претор, генерал Топор, написал резолюцию: « В архив».

7 августа 1941 года

Румынская власть, в лице  инспектора дорог, забрала из Кишиневского гетто 500 евреев, чтобы отправить на работу в  Гидигич. Были также взяты 25 женщин, которые должны были для них готовить еду. Через неделю вернулись только двести   из них, полностью обессиленные, и полностью неработоспособные. Остальные 325 уже никогда больше не вернулись (№ 19).

Примечание: Согласно рапорту от 10 жандармского батальона еще 25 августа еврейская  рабочая группа находилась в каменоломнях Гидигичской железнодорожной станции. В этот же день на этой станции находилась также пехотное отделение; в ожидании поезда это отделение спровоцировало драку с еврейскими рабочими, под предлогом, что один из евреев избил румынского солдата во время, когда румыны отступали в 1940 году. «Эта драка – говорится в рапорте - закончилась с несколькими легко ранеными  жиданами».

Это дело никогда серьезно не рассматривалось, т.к. главный претор, генерал Топор, считал этот рапорт « пустым».

О 300 евреях известно, без точных подробностей, что они были убиты. После этого дня  уже ни о ком из них больше не слышали.

9 августа 1941 года

В протоколе младших эсесовских руководителей Фрейлих и капитан Ян Г. Вету  из жандармского управления Килия устанавливается, что первый от имени генерала Антонеску прислал второму приказ – немедленно расстрелять всех евреев (415 человек), которые находятся в его подчинении, в лагере села Татарешты, уезд Килия.

Капитан сообщил, что он исполнил приказ.

Кроме упоминаемого протокола, имеются и другие документы, которые подтверждают это убийство, как, например, рапорт комиссии, которая во времена Антонеску исследовала некоторые моменты этих варварских убийств (№ 19). Этот рапорт также дает цифру в 451 убитых. Но в других документах говорится  только о 115 жертвах. Определено, что тот, который провел эти убийства, капитан Ян Г. Вету, был передан суду, но не потому, что он  убил так много невинных людей, но потому, что при этой возможности он ограбил свои жертвы, забрав у них несколько часов, несколько колец и определенную сумму денег.

17 августа 1941 года

Немецкие войска переслали обратно через Днестр у Ямполя колонну бессарабских евреев, которая в конце июля была переправлена на Украину румынскими войсками. Колонна состояла из 12 тысяч 500 человек, которые остановились на отдых на поляне Косоуцкого леса. Согласно датам, которые содержат отдельные документы, видно, что были перевезены на западный берег Днестра 13500 человек, а не 12500. В любом случае  обратно вернулись максимум 16500 из почти 25000 человек, которых перегнали румынские войска. Возможно, что из остальных 8000 человек часть сумела сбежать и пряталась на Украине. Большинство тех, что отсутствовали, однако, умерли от голода, нужды, потери сил или были убиты. Они мучились почти целый месяц, каждый раз их гнали, то на восток, то опять обратно на запад. При этой суете их били, пытали, и грабили на каждом шагу. Много девушек и женщин были изнасилованы и много людей, которые обессилили – остались лежать на дорогах. Перед переходом через Днестр, 13 августа, на дороге между Сказинцом и Ямполем, на берегу реки немцы расстреляли 150 евреев, потому что они остановились отдохнуть за лесом. Уже в последний момент, почти перед переходом через Днестр, немцы еще убили 800 евреев, которые не перешли через воду к оговоренному времени, когда переход уже должен был завершиться.

1 сентября 1941 года

Согласно  приказу румынской власти  и исследований центрального статистического института проведен подсчет жителей в Бесарабии и Северной Буковине. Установлено, что в обеих провинциях имеется еще  126434 еврея. На этой же территории при последнем подсчете были зарегистрированы 274036 еврея.

Это означает, что после двух месяцев военных операций, в конце первого этапа «священной войны», после  оккупации провинций, которые были отданы в 1940 году, установлено, что в них не достает 150 тысяч евреев. Они были убиты, или они вымерли из-за диких гонений, или из-за голода, жажды и нужды, от болезней и неизлечимых ран, или вследствие истощенности и усталости.

 16 сентября 1941 года

Начинается  депортация в Транснистрию евреев, которые были интернированы в лагерях Северной Бесарабии. Месяц назад при создании лагерей были с особым отсутствием забот подсчитаны все интернированные. В части лагерей (Секуряны и Единцы) были даже проведены  два подсчета: один со стороны военных властей и другой - со стороны местных общин («коммун»). Когда же колонны отправились в путь, то никто даже не попытался подсчитать число оставшихся в живых.

В лагерях - Секуряны, Единец, Вертюжаны и Маркулешты, особенно в двух последних вымерло множество евреев. Были различные особые причины, но все они могут быть приписаны дикому режиму, под который жертвы попали. После мучительных перемещений, которые для некоторых тянулись почти два месяца, физическое и духовное состояние сил сопротивления у людей понизилось. Уже в начале произошли самоубийства и преждевременные роды, случаи выкидышей росли с каждым днем. Сразу же  показались все болезни, которые всегда имели власть там, где правит нужда: тиф, сыпной тиф, высыпания на коже, дизентерия и другие. Хотя среди интернированных было много врачей, но, однако не хватало медикаментов и профилактических средств (мыло, керосин, вода), болезни продолжали распространяться, и смертность очень возросла.

Из тех, кто не заболел, многие умерли от голода и жажды. В ряде мест вообще не было что кушать. В других - пищи было достаточно, но она стоила очень дорого для полностью ограбленных людей. Дошло до того, что платили часами за хлеб, одеялом за две буханки хлеба, 10 рубашками за котел воды. Иногда руководители лагеря запрещали закупать еду, не разрешая крестьянам входить в лагерь и евреям выходить из него. Нехватка воды вообще обострила большие страдания и во многих случаях - вела к смерти. В лагере Единцы был один единственный колодец с хорошей водой; второй колодец был отравлен. Большая часть интернированных там пили дождевую воду, которая собиралась в двух ямах. В колонне, которая осталась на 8 дней в лесу Бирнава в самой середине августа, не было вообще еды, т.к. крестьянам  было запрещено приносить еду. Для питья была только дождевая вода. В Единцах в начале сентября умирало от 70 до 100 человек ежедневно. Часть умерла от жажды, как: Павел Грин (из Станешты), Хаим Коэн (из Жадовы), Ицик Биркенфельд (из Селетина), Малка Менашес и другие.

В лагерях, особенно в Вертюжанах и Маркулешты евреи также умирали от очень тяжелой работы, но в основном от избиений и пыток. Часть была убита, расстреляна на месте, просто так, потому что так хотелось лагерному руководству.

15 ноября 1941 года

Заканчивается первая фаза депортаций. Бессарабские лагеря, включая Кишиневский, были опустошены. В городах Буковины и селах ни один еврей не остался, кроме Черновиц, где было разрешено остаться около 20 тысяч евреям. У входных ворот Транснистрии евреи (Могилев, Ямполь, Рыбница, Тирасполь, Яски) пересчитывались. Согласно информациям жандармских инспекторских управлений  от месяца декабрь, к этому времени переправились через Днестр  118847 евреев. В этом числе учитывалось также около 35  тысяч депортированных евреев из Южной Буковины и Дорохойского уезда. Согласно официальным данным от 1 сентября в Бесарабии и Южной Буковине было 126434 еврея, включая 20 тысяч, которые уже не были депортированы из Черновиц. Если подсчитать согласно этим цифрам, то получается, что в последние два месяца умерли в Бесарабии более 22 тысяч евреев.

Часть умерла от голода, жажды, нужды, болезней и тех страданий, которые они перенесли в лагерях.

У других исчерпались силы, в то время как они напрягались, чтобы не отстать в колоннах, которые гнали к Днестру. Одна из этих колон, которая отправилась из Единцов, потеряла за одну единственную ночь, на станции Карбу, около Атаки, 860 человек. Хотя было только 15 октября, но случился сильный мороз и  в течение ночи выпал первый снег. Люди были почти голые, некоторые одеты в тряпки, другие – бумагу, все с пониженной силой сопротивления, так что мороз их легко скосил.  Среди умерших в ту страшную ночь были: Мендл Кац и Лекер из Банилова, Г. Ер, аптекарь из Селетина, З. Габар, Г.Друкман и др.

Большинство, однако, были убиты жандармами и охранниками, которые сопровождали колонны.

Все дороги, которые вели из лагерей в Транснистрию, но особенно дороги из Вертюжаны в Косоуцы, из Маркулешты в Резину и из Кишинева в Оргеев были просто засеяны мертвыми. В приказах по депортации было особое указание расстреливать всех, которые отстают от колонн. Под предлогом этого указания охранки колонн убивали евреев, просто из-за каприза, или садизма, так и чтобы их ограбить, как и тогда, когда этого требовали крестьяне, которые поджидали на дорогах. Эти крестьяне покупали за 1500- 2000 лей живого человека, которого они выбирали, и жандармы этого человека передавали покупателю уже убитого, чтобы тот мог снять с него одежду. Из группы Буковинских евреев, которые выстояли эти адские испытания в течение двух месяцев и потом страдания лагеря в Единцах, были затем убиты около Атаки 100 человек, исчерпавших силы. Это были: раввин Ишуа Френкель со всей его семьей, раввин Френкель, Эти Бирнбойм, Эти Вагнер, Сара Шерцер, Эрна Син, Златшевер, Рейнис и др.

После 15 ноября 1941 года уже больше ни одного еврея не убили по всей Бесарабии, т.к. там уже ни один из них не находился.

Ниже приведена 5 глава книги Матиаса Карпа «Холокост в Румынии» под названием «Жизнь и смерть в  Транснистрии. Хронологический порядок событий: от 1 октября 1941 года  до 20 марта 1944 года».

Хотя содержание книги связано, в основном, с судьбой румынских евреев, судьба евреев, коренных жителей этих мест была не менее трагичной. Достаточно указать на то, что из 300 тысяч евреев, проживающих на территории Транснистрии до войны, к моменту освобождения Советской армией в апреле 1944 году осталось в живых 125 тысяч.                         

                                            1 октября 1941

Первые депортированные евреи из  Румынии, которые вступили на землю Приднестровья (Транснистрии), относятся к самым несчастным. Это были те бессарабские евреи, которые пережили  массовые убийства, их собирали вместе  и  затем гнали сначала румынские военные, а затем немецкие солдаты по обеим сторонам Днестра.  Измученных пытками, грабежами и голодом,  их провели через Могилев,  затем они были остановлены, чтобы перехватить дыхание в Сказинце, и после того как треть из них уже погибла, их пригнали в страшные лагеря Вертюжан. Оттуда  первые колоны отправились в путь 16 сентября и после двух недель страданий, они начали  пересекать Днестр у Косницы на Ямполь  и Резину в направлении Рыбницы. После этих входных ворот формировались новые колонны, которые гнали по дорогам, что вели к Бугу. После небольшого отдыха в Бирзуле, первая колонна, в конце концов, прибыла и остановилась в Гроздовке. По пути они испытали избиения и издевательства унтер-офицера Тарка, под руководством которого были расстреляны несколько депортированных. Затем по прибытию на место отдыха, они попали в распоряжение какого-то капрала, который сам себя определил, как « комендант лагеря Гроздовка» и «который их перенял», пересчитывая их с побоями, железным прутом по плечам.

Колонны тянулись одна за другой по разным маршрутам. Но каждая из них была со своей собственной трагической судьбой.

                          13 октября 1941 года

В Атаки, напротив Могилева, начали  накапливаться временами все больше евреев, которые были определены на депортацию. Это были большей частью Буковинские евреи из Единцовского и Секуранского лагерей, которые несколько дней тому назад подвергли эвакуации. Также здесь были и евреи, которых сняли с поездов, прибывших из Сучавы, Гура Хуморулуя и других поселений. После прохождения официального подсчета национальным  банком и всеми другими службами, о которых  мало кто имел понятие, им была предоставлена собственная инициатива. Но это уже после того, что они  потеряли представление идентичности, или различия, после отбора у них всех личных документов, после издевательств офицеров, которые имели привычку, при переходе людей через Днестр бросать людей в воду, чтобы увидеть или повторится «чудо Красного моря». Наконец первые депортированные еле пришли в Могилев, полностью проклятый войной, и к тому же разрушенный катастрофическими затоплениями с Днестра, которые происходили в августе.

Как публичные здания, так и частные дома были без дверей, без окон, некоторые  без крыш. С трудом и бедами депортированным - даже тем, которым удалось что-то спасти из их состояния - удавалось получить  кусочек крыши над головой. Большинство, сразу после прибытия в город были пригнаны к группе разрушенных казарм, которые вскоре будут превращены в « Могилевский лагерь» и еще позднее, во время эпидемии сыпного тифа, здесь ангел смерти полностью захватит власть. Перед переходом через Днестр некоторым руководителям евреев удалось отправить из Атаки в Центральную Румынию последние апелляции  и призывы о помощи. Их отчаянные крики горя были, однако, напрасными. Высшие румынские руководители были безжалостными, а еврейское руководство парализовано.

                                  1 ноября 1941

В течение всего  октября тянулись походные колонны через три контрольно-пропускные пункты (Рыбница, Ямполь и Могилев). Никому не было разрешено оставаться в первых двух городах. Депортированные лица, колонны которых там были вынуждены провести, гнали все дальше к берегу Буга, где они были заперты в гетто Бершади, Ободовки, Цибулевки, Ольгополя, Усти и других пунктов. Вдоль всех дорог, которые они прошли пешком, им приходилось бороться с зимой, которая в том году была суровой, и к тому же большая часть этих людей были почти без теплой одежды. Погруженные ногами в липкую грязь сырых дорог, они  страдали от жадности и дикости их охранников. Многие были убиты; очень многие замерзли или страдали от полного истощения; или уже просто лишились сил. Мертвых не предавали земле, а просто они были брошены на полях, где собаки и вороны довершали то, что начали люди. Редко когда  мама, рискуя жизнью, голыми ногтями   выкапывала горсть земли (за это расстреливали) и в ней хоронила своего ребенка, который умер на ее руках. В тех поселениях, куда их засылали, депортированные в большинстве случаев не находили места, чтобы поселиться, разве что в постройках для скота, сараях без дверей и окон, в шкафах и схожих местах, часто вместе со скотом. Стены этих строений представляли порой чудовищную картину длинных рядов людей, которые стояли,  опираясь на них; людей - уже полностью исчерпавших себя и уже даже не говоривших, не стонущих, не проклинающих, но в состоянии полного одряхления. Они часами или  днями ожидали, пока смерть их не укладывала или на землю, или на других мертвецов. Слова «стены смерти» как-то сразу родились в разных  концах Транснистрии осенью 1941 года. Так вначале выглядели гетто на берегах Буга.

Также в Могилеве власть не была склонна позволить депортированным евреям оставаться в городе. Но, здесь, однако, создались такие условия, которые позволили части евреев, которые прибыли сюда, перейдя Днестр у Атаки, чтобы их судьба в будущем зависела от их собственного желания. Для некоторых из них, однако, такой выбор стал фатальным.

Здесь были евреи из южной Буковины, и евреи, прибывшие в Транснистрию из Черновиц и Дорохоя. Некоторые были  оторваны от продуктивной работы в местах своего проживания. Часть из них, состоятельные люди, сумели, несмотря на все организованные грабежи, перевести через Днестр хоть что-то из их состояния, добытого с трудом. Благодаря этому они имели возможность приобрести какое-то снисхождение. Среди них прибывшие  Сучавские и Кимпалунгерские евреи закупили транспортные средства и таким образом разъехались по всему краю. С немецкими грузовыми машинами, за которые они заплатили префектуре, субперфекту и претору (лица, представляющие власть румынского правительства на местах, примечание автора перевода) от 50 до 125000 лей каждому, первые группы достигли местечек, в которых потом создавались гетто Шаргорода, Копайгорода, Джурина, Жмеринки и другие. Очень немногим, однако, выпало счастье уехать на этих транспортах.

Бедняки были не  в состоянии заплатить  огромные суммы, которые стоил транспорт. Но даже часть тех, кто мог заплатить, но не попал в эти транспорты, вынуждены были идти пешком в дождь и снег через сырые раскисшие дороги. Страдания в этих конвоях были ужасными и для некоторых фатальными. Из первых колон евреев, которые прибыли из Сучавы, часть гнали пешком в Лучинец, в Копайгород, в Бар, в северо-западную сторону Транснистрии, через сельские дороги, которые от одного конца до другого была одним куском глубокой и вязкой трясины. Там, где дорога пересекает шоссе Могилев - Озаринцы, 28 человек уже не могли  вытащить ноги из болота. От их попыток и кручений, они еще более засасывались в болото. Запрещено  было им помогать. Адвокат Авраам Шапирер из Сучавы попробовал протестовать против этого, обращаясь к жандармам, и за это его застрелили. Конвоиры приблизились к этим обреченным людям и только  наблюдали, как те ожидали смерти. Они все умерли. Среди них были: супруги Герман и Мали Дайпиг, Кока Гайниг – рожденная Дольфен, М. Гайниг, старуха Керзнер и др.

Подобные сцены разыгрывались вблизи многих транспортных шоссе. Несколько сот евреев умерли,  засасываемые  трясинами.

Часть депортированных, рискуя жизнью, остались в городе Могилеве. Маленькие группы, которые группировались вокруг мужественных людей, создавали первые ядра коллективной жизни. Такой была группа доктора Штерна, состоявшая из Радевицких евреев. Эта группа организовалась, чтобы поставить рабочие руки власти, и чтобы  позаботиться  о поселении  стариков, созданном в спешке, чтобы там оставить тех, которые нельзя было вести дальше. Другая группа организовалась из евреев Ицкана и Бурдужена, бывших работников и руководителей сахарной фабрики, которые взяли на себя задачу восстановления разрушенной сахарной фабрики Виндичан.

Еще более весомая группа собралась  вокруг инженера С. Егендорфа, когда власти потребовали, чтобы евреи – специалисты опять пустили в ход городскую электростанцию. Эта группа из примерно 500 человек, прежде  всего,  получила задание  восстановить индустриальные коммуникации фабрики металлических плат для электрических конденсаторов; эта фабрика, которая была известна под именем « литейная» вскоре превратилась в важнейший фактор экономики Транснистрии, и одновременно также в интересный  социальный эксперимент. Вся группа получила разрешение  оставаться в Могилеве.

Евреи, оставшиеся в городе, без разрешения, были вынуждены вести постоянную борьбу против гонений и угроз, которые на них обрушивались ежеминутно. Пока было принято решение об их судьбе и окончательном месте  ссылки, власть держащие каждый раз собирали тех, кого они  ловили с помощью военных патрулей или украинских милиционеров. Их отправляли  на работу, за которую не платили  и не давали ничего из еды.

                                       16 ноября 1941 года

Большая колонна  с Дорохойскими евреями проходила через Шаргород, по пути к поселению на берегу Буга. Люди были уже в таком ужасном состоянии, что украинские крестьянки, которые пришли сюда на базар, их пожалели и отдали им всю еду, которую привезли сюда на продажу, они просили претора с плачем, чтобы он разрешил этой колонне остаться в городе. Еле с бедами  и болью руководители  местного гетто выпросили для колонны разрешение остаться здесь до весны.

                                         16 ноября 1941 года

Одна из колонн, которая отправилась  из Маркулешты, оставила в пути много умерших, погибших от голода, истощения, или которых застрелили жандармы - в Крыжополе, Вапнярке и в Цыбулевке. Затем колонна прибыла в Ободовку, где был создан центр для сбора депортированных, для того чтобы отсюда они были поделены по разным местечкам района и округа.

По всей протяженности дороги  люди не получали никакой еды, и так как они были еще и ограблены, они не имели никаких средств, чтобы себе что-то купить, и они могли питаться только травой.

В Ободовке  депортированных поселили в постройках для скота. Под руководством претора, жандармской командой его подчинения, они были опять ограблены и лишены последних остатков их добра. Войти в местечко разрешили только тем, которые заплатили золотом, долларами, или украшениями. Все остальные остались в грязных постройках для скота. И поэтому появились новые жертвы.

Группа из 780 депортированных евреев из Ободовки  была послана  в Лухаву на берегу Буга. Примар (староста) принял колонну со словами: «Здесь будет ваш гроб». Депортированные были брошены в постройку для скота без  окон, половина ее была занята скотом. Согласно  приказу этого старосты, двери оставались  запертыми, и только один раз в два дня депортированные могли выйти наружу. Только тогда они могли воровством обеспечить себя водой из речки.

                                           18 ноября 1941 года

Состояние слабости преследуемых людей, дезориентация еврейских масс и хаос  отняли у них  равновесие; уже гораздо позднее стало возможным, чтобы наступило оживление у нескольких человек, которые были способны установить хребет организованной общественной жизни.

В Могилеве был создан еврейский комитет для координации работ и помощи эвакуированным евреям. Из протокола основания комитета видно, что помощник перфекта из уезда, который основал этот комитет, дал указания, как  он должен функционировать и обратил внимание, что в случае несоблюдения строго декларируемого в протоколе члены комитета будут строго наказаны. Помощник префекта подчеркнул, что ни один еврей не имеет права обращаться прямо с какой-либо просьбой к властям, а все должно быть исполнено через  комитет.

Подобный комитет  намного раньше был создан в Шаргороде.

                                               18 ноября 1941 года

 В Цибулевке 2000 депортированных были загнаны в строение, где нормально можно было разместить не более 200 человек. Хотя недалеко оттуда находился колодец, евреям не разрешалось им пользоваться, и они были вынуждены пить воду из какой-то болотистой речушки, и многие из-за этого заболели.

                                                  20 ноября 1941 года

В Могилеве сформирована новая группа из 176 глав семейств (646 человек), вокруг адвоката Данилова. Эта группа получила разрешение остаться в городе, заплатив помощнику префекта пол миллиона лей. Через несколько дней вторая группа Данилова (166 глав семейств) получила разрешение остаться в городе на тех же условиях, что и первая.

                                                 25 ноября 1941 года

Часть депортированных евреев, которые отдохнули в Бершади, были эвакуированы в Ваитовку, Баланевку, Маньковку и другие села на берегу Буга, где они страдали в помещениях для скота бывших колхозов. Чтобы остаться в Бершади, надо было заплатить претору Константину Александреску 10 тысяч лей за каждого члена семьи.

Другие депортированные из Ободовки были изгнаны в Малакнею, в таких тяжких условиях, что многие вымерли по дороге.

                                                   30 ноября 1941 года

Последние колонны из Черновиц и Дорохойска пересекли Днестр. Из 118 тысяч  человек, которых власти признали депортированными, примерно половина попала в Могилев. Еще четверти из них (примерно 15 тысяч) удалось остаться в городе и примерно треть из оставшихся получили разрешение, за которое они  весьма дорого заплатили. Префектура распорядилась, чтобы эти разрешения были завизированы и вынесла решение больше не выдавать новые разрешения. Одновременно, согласно приказу префектуры было сообщено депортированным евреям, что те, которые попадутся в городе без разрешения на жительство, будут расстреляны, а пока решено людей, принадлежащих к этой категории, эвакуировать силой. Жандармское подразделение (лейтенант Илюце) строго исполняло этот приказ. Людей хватали на улице, их собирали в кинозале и оттуда высылали дальше конвоями. Таким образом, были разделены и разбросаны семьи, так часто случалось, что часть членов семьи, особенно родители, были эвакуированы, а их дети оставались на месте.

                                             1 декабря 1941 года

Во всех местах, где были размещены депортированные евреи, начали бушевать эпидемии дизентерии, тифа и сыпного тифа. Первые колонны, прибывшие в Бершадь, уже застали эпидемию тифа среди местных жителей. В Шаргороде, где депортированные начали устраиваться еще с 16 октября, первые случаи заболевания тифом начали проявляться месяцем позже. В Могилеве тиф еще не появился, но каждый раз проявлялись все больше случаев паратифа.

                                                5 декабря 1941 года

Претор Шаргородского района, Динделеган, вызвал к себе в бюро доктора М.Фурера из Сучавы с претензией, что доктор не прибыл немедленно, он приказал за это  избить его. Перед глазами претора доктору нанесли 25 ударов палкой.

                                                10 декабря 1941 года

Ион Антонеску приказал, чтобы багаж депортированных евреев в Транснистрию, что остался в Атаки, был передан Могилевскому еврейскому комитету.

                                                10 декабря 1941 года

Через пять месяцев после того, как сотни тысяч людей были вырваны из их домов; через два месяца после начала самой депортации; после того как десятки тысяч людей вымерли от голода и болезней; после того как вспыхнули гибельные эпидемии, которые было невозможно побороть из-за отсутствия медикаментов, мыла, горючего, керосина, одежды, еды и т.д.; президент совета министров принял решение разрешить Федерации  еврейских общин Румынии послать помощь в деньгах и медикаментах евреям, которые были депортированы в Транснистрию. Передача  этого сообщения была последним контактом правительства Антонеску с традиционной организацией еврейских общин Румынии. Через шесть дней эта организация была распущена, и ее место заняло также еврейское руководство, но уже организованное по немецким  полицейским установкам. Это новое руководство – трусливое и раболепствующее, и поэтому проявляющее очень мало доброй воли. Ему были переданы задания по оказанию помощи депортированным евреям Транснистрии.

Сначала  «Еврейское центральное бюро» через его уководителя, генерального секретаря доктора Н. Гингольда заняло позицию, согласно которой помощь  депортированным должна быть полностью прекращена, так как это не по сердцу правительству, которое рассматривает всех депортированных евреев как врагов страны. Остальное – считал  Гингольд - возьмут на себя те, кто займутся задачей помощи и одновременно возьмут на себя серьезную ответственность,  будучи готовы к персональному риску. Что касается его лично – полагал он, его компетенция ограничена до реки Прут (граница старой Румынии, примечание автора перевода), так что за ее пределами он не вмешивается.

Комитет помощи, который был создан при Федерации еврейских общин  еще в январе 1941 года, сразу после восстания железной гвардии, не мог принять такую точку зрения, отбросил боязнь за свою шкуру и уступки генерального секретаря центрального бюро румынских евреев, и осознал, что ему надо принять на себя эту задачу и ответственность. Используя тот факт, что один из горячих инициаторов акции помощи депортированным адвокат доктор М. Циммер пользовался уважением у  Михая Антонеску, искали возможность узнать мнение последнего. Приняв во внимание намек премьера и письменное согласие всех фактических руководителей еврейского населения, доктор Циммер, решил принять участие в «Центральном бюро», чтобы совместно с адвокатом А. Швефельбергом и Фредом Шарагой проводить работу помощи депортированным. Остальные задачи помощи другого характера имели дополнительные секции центрального еврейского бюро.

Доктор Гингольд  был вынужден согласиться с таким решением. Но  он зарезервировал  право контроля и  визирования корреспонденции комитета помощи. Это стало одной из причин, которые мешали деятельности комитета, т.к. бумаги целые дни и недели находились в ожидании подписи генерального секретаря, и это приводило к запаздыванию или откладыванию отправки помощи.

                                                10 декабря 1941 года

Согласно распоряжению  губернаторства по всей Транснистрии  рубли обменивались на марки, согласно курсу: 1 марка ( рейхс-кредит касеншайн  ) за 20 рублей. Крестьяне не имели доверия к новым деньгам и теперь давали еду только в обмен на вещи.

                                               15 декабря 1941 года

Могилевское жандармское управление дало знать депортированным евреям, что они должны заполнить декларации о багаже и состоянии, которое имели при себе в момент, когда их депортировали из их местечек проживания в Транснистрию.

                                                20 декабря 1941 года

В Могилеве создается «координационное бюро еврейского труда», которое ставило задачу поставлять рабочие руки органам власти и предпринимательствам. Был проведен  подсчет еврейского населения, которое находится в городе и при этом специально отмечены трудоспособные люди в возрасте между 16 и 60 годами.

                                                20 декабря 1941 года

Заново эвакуированы из Могилева евреи, которые не имели разрешения остаться в городе. Были собраны в бывшей казарме более 500 человек, из которых малой части удалось за определенную сумму денег, отвертеться и остаться в городе, остальные, однако, были изгнаны дальше пешком.

                                                22 декабря 1941 года

В Могилев прибыла часть багажа депортированных, который оставался в Атаки, и который согласно приказу Антонеску должен быть возвращен еврейским комитетам. Фактически было возвращено не более, чем небольшое количество подушек и покрывал, которые комитет использовал в госпитале.

                                                25 декабря 1941 года

Появились первые случаи сыпного тифа в Могилеве.

                                                31 декабря 1941 года

Страшное положение евреев в Могилеве известно также правителям, которые делают все, чтобы это положение только ухудшить. Могилевское жандармское управление рапортует с радостью, что уменьшилась возможность получить деньги или еду из старой Румынии после того, как были приняты соответствующие меры на пограничных пунктах и были пойманы те, которые занимались соответствующими перевозками.

Одновременно также раскрывается в рапорте      предательское   средство, которое было применено, чтобы обнаружить людей, ищущих возможность установить связь с Румынией. Жандармское управление завербовало еврейских агентов, которых оно внедрило в еврейские массы, чтобы они там собирали информацию  и доносили.

5 января 1942 года

В Ободовке  сыпной тиф страшно разбушевался и уже не мог быть побежден. Весь лагерь объявлен охваченным эпидемией; он окружается колючей проволокой и охраняется солдатами- сторожами. Интернированные не имеют права выходить, даже чтобы обеспечить себя едой, т.ч. кроме эпидемии многие умирают просто от голода.

5 января 1942 года

Преторы (люди, возглавляющие небольшие административно - территориальные единицы, примечание автора перевода) Шаргородского и Копайгородского  районов потребовали от руководителей еврейских колоний важнейших поселков, чтобы они заплатили по 5 тысяч лей за каждого еврея, как плату за право проживания. Из-за торгов, что проходили дальше, стало ясно, что суммы  денег были предназначены для личных потребностей. Претор Динделеган был в дальнейшем удовлетворен полученными полтора миллионами лей.

5 января 1942 года

В Бершади депортированные евреи все время терроризируются комендантом жандармского отделения. Покидание гетто рассматривается как акт шпионажа. Продажа одежды запрещена. Те, кого ловят при такой продаже, теряют последние средства купить себе что-то из еды, т.к. либо у них конфискуют вещи, или их вещи сжигают.

Вместо этого коменданта был назначен лейтенант Георге Петреску, человек с душой, благодаря которому улучшилась ситуация в лагере.

 8 января 1942 года.

В Бершади умер от сыпного тифа доктор Лазарь Грейф. Его жена Беатрича покончила и с собой, и с ее единственным ребенком.

13 января 1942 года

В Шаргороде умерла от сыпного тифа Тереза Робинсон; ее брат доктор Робинсон, бывший председатель трибунала, и его сестра доктор Марбах, покончили жизнь самоубийством возле мертвого тела их сестры.

15 января 1942 года

В Могилеве  арестован румынский беженец, который привез деньги из Румынии для депортированных. Сумма денег, которая у него была найдена в момент ареста, и те деньги, которые он уже успел передать тем, кому они предназначались, были конфискованы. Подобный арест и конфискация произошли также в Бершади.

20 января 1942 года

В Цыбулевке из 2 тысяч евреев, которые были там интернированы в ноябре 1941 года, остались в живых не больше, чем 180 человек (100 мужчин, 76 женщин и 4 ребенка) и почти у всех отморожены пальцы рук и ног.

За определенные суммы денег, или за одежду, что у людей еще сохранилась, им разрешили остаться жить в селе.

Такое же положение в Будное, где в начале было примерно 1200 евреев, среди которых- 600 из Старожинца. Они все время жили в постройке для скота, и большая часть из них умерла. Среди умерших был также раввин Шолем Гинсберг из Старожинца со всей его семьей из 10 душ.

20 января 1942 года

В Могилевском еврейском комитете создано судебное бюро, чтобы судить и наказывать тех, кто не приступает к работе.

22 января 1942 года

Руководитель рабочего бюро при Могилевском еврейском комитете арестован и избит, т.к. он не смог представить требуемое число людей на работу.

25 января 1942 года

Жандармское управление Могилева потребовало у еврейского комитета поставить ему 1200 евреев, которые должны будут работать при очистке улиц от снега. Если это количество не будет поставлено, то управление грозит расстрелять руководителя рабочего бюро и всех членов еврейского комитета, а депортированных отправить к Бугу.

25 января 1942 года

Большинство депортированных евреев находятся в Могилевском, Тульчинском и Балтском уезде. Разбросанные группы остались, или блуждают вокруг других уездов (Жугастру, Дубоссары), гонимые и преследуемые органами власти, особенно - жандармами.

26 января 1942 года

В Могилеве все еврейские мужчины выгнаны на работу без различия  возраста или физического состояния. Большинство практически без одежды. В страшный мороз они посланы работать за 10 километров от города, где они были задержаны на ночь. Многих из них привезли обратно замерзшими.

31 января 1942 года

Эпидемия сыпного тифа охватила почти все районы северной Транснистрии, где живут депортированные евреи. Еще в нескольких  селах, где условия жизни были несколько человечней (Джурин, Мурафа, Жмеринка), почти не знают о болезни. Самым страшным образом выглядит эпидемия в Бершади, Шаргороде и Могилеве.

5 февраля 1942 года

Губернаторство Транснистрии разделяет с еврейским руководством условия посылки помощи депортированным евреям.

 6 февраля 1942 года

На Шаргородское кладбище были привезены 165 мертвецов, которые не могут быть захоронены, т.к. земля замерзшая. На 40 градусном морозе зажгли огонь, который горел 24 часа непрерывно, и после этого еле удалось выкопать общую могилу.

В Бершади мертвецы остаются лежать 3-4 недели не захороненными из-за мороза и из-за  отсутствия могил. Были дни, когда собирались около 200 мертвецов в день.

8 февраля 1942 года

В селе Тропове власть не разрешила захоронить 16 мертвецов, которых вынуждены были оставить на поле для собак. То же происходит в ближайшем селе Озаренцы.

10 февраля 1942 года

В Шаргороде умер жертвой исполнения своих обязанностей доктор Арон Герман. В этот же день в своей комнате умер его тесть Кернер. Жена врача покончила самоубийством.

11 февраля 1942 года

Генеральная инспекция жандармерии решила эвакуировать  евреев из Могилевского уезда на территорию Балтского уезда, на восток от железнодорожной линии Жмеринка- Одесса и попросила одобрения губернаторства Транснистрии.

16 февраля 1942 года

Перфект (глава уезда, примечание автора перевода) Могилевского уезда приказал, чтобы были выполнены приготовления к эвакуации из города 4000 евреев, которых надо поселить в  Сказинцах. Еврейский комитет был обязан послать комиссию из техников и специалистов, которые  должны изучить  на месте возможности проживания и должны были подсчитать, во что обойдется  живой и мертвый инвентарь, который окажется необходимым.

17 февраля 1942 года

Во всей Транснистрии, но особенно в небольших местечках, евреи должны были выстоять перед тяжелыми бедами от каких-то бестий, которые там  во всем задавали тон. В Ободовке, например, все депортированные  дрожат  перед инженером Штефанеску из сельскохозяйственного центра. Хотя его функции  не имеют никакого отношения к евреям, он каждый раз, однако, придумывает новые преследования против них. Он избивает, издевается и берет на себя право выдавать разрешения на право проживания в Ободовке тем, которые платят за это значительные суммы денег.

3 марта 1942 года

После круглосуточной работы  при спасении еврейского населения от сыпного тифа доктор Авраам Райхер, руководитель Шаргородской колонии, умер, как жертва своей работы, после того, как он сам заболел этой болезнью, которой стремился положить конец. Доктор, который им занимался, Гарт, из Вамы (город в Румынии, примечание автора перевода) также заразился этой болезнью и умер спустя несколько дней. Его жена покончила с собой.

7 марта 1942 года

Национальное министерство производства обязало  центральное румынское еврейское бюро послать транспорт с медикаментами для депортированных евреев в Транснистрии, но при условии, что будут оплачены все расходы.

12 марта 1942 года

44 еврея  были посланы в лагеря  Будьки около Жмеринки, они, таким образом, были наказаны за неявку на работу.

18 марта 1942 года

В Могилеве установилось начало работы административной организации и социальной помощи. До этого времени были созданы: поселение стариков,  больница заразных заболеваний и больница незаразных заболеваний; народная кухня, сиротский дом и служба гражданской регистрации.

20 марта 1942 года

На дороге из Шаргорода в Могилев жандармы поймали 6 евреев, которые шли в Могилев, чтобы повидаться с родственниками, прибывшими из Румынии. Согласно  приказу жандармского районного руководителя они были расстреляны на Шаргородском кладбище.

22 марта 1942 года

Могилевский еврейский комитет сообщил в меморандуме коменданту жандармского управления о возможностях создать в Сказинцах колонию из нескольких тысяч евреев. Выводы показывают, что только после радикальных приготовлений, на которые потребуются расходы, которые невозможно будет покрыть, там можно было бы поселить более 2500 депортированных.

31 марта 1942 года

Эпидемия сыпного тифа достигла максимальной интенсивности во всех пораженных болезнью поселениях. В Могилеве, также как и в Шаргороде, уже нет такого еврейского дома, где бы не было заболевшего, и больницы, которые были организованы с примитивными средствами, не могли ничего больше сделать с изоляцией заразившихся.  Доктора умирали один за другим, став жертвами исполнения своих обязанностей. В Могилеве  заболели еще в феврале 25 докторов, среди них также их руководитель, а в Шаргороде из  27 докторов болели 23, это соответствует 85,5 %, из них умерли 12, что составляет 52,5%. Даже могильщики не успевали исполнить столько работы, сколько затянувшаяся эпидемия предоставляла им. На Могилевском кладбище лежали постоянно 70-80 трупов, не преданных земле. Уже не копали даже индивидуальных могил, но вместо них большие общие могилы. С теми средствами для борьбы с эпидемией, которые с большим трудом удалось создать депортированным евреям, велась героическая, но мало эффективная борьба, в силу нехватки достаточного количества: лекарств, средств уничтожения паразитов (мыла, керосина, дезинфицирующих аппаратов), дров для топки, стекол к окнам, дверей для жилья и т. д., а главное – из-за безразличия властей.

На берегу Буга число жертв эпидемии тифа больше, чем в других местах. Общая нужда, в которой жили здесь депортированные, не позволила создать что-нибудь из средств защиты. Эпидемия проделала здесь ее естественное развитие без задержки до самого конца. В городе Бершадь и в других местечках этого района вымерли от тифа около 20 тысяч человек. Только в Усте, в 5 километрах от Буга, из 2,5 тысяч депортированных умерло 1600 человек.

Март 1942 года

Автономная комиссия помощи, которая функционировала до роспуска еврейских организаций, в рамках федерации еврейского общинного союза, также при новом режиме наличия « центрального бюро румынских евреев» сохранилась, чтобы организовать помощь депортированным евреям Транснистрии.

После получения автономии, которая была гарантирована  руководящими инстанциями, комиссия сразу  начала работу под руководством доктора М.Цимера, адвоката А.Швефельберга, Фреда Шараги и доктора Е.Кастенера.

Комиссия с самого начала создала систему налогообложения, которая была ненавистна своей действенностью, и создавшая первые фонды через собирание средств.

Понятно, что в начале результаты были очень слабыми. Надо было аппелировать о внесении денег и одежды к населению, у которого был в полном ходу процесс массового обнищания, и которое в течение 6 месяцев держали в состоянии прессинга, с одной стороны через закон, который обязывал отдать определенное число одежды, и с другой стороны – через компанию, которую проводил «государственный дополнительный заем».

Тогда же в месяце февраль был послан первый транспорт медикаментов и в начале марта - первый денежный перевод в Транснистрию.

2 апреля 1942 года

Вблизи от Шаргорода жандарм встретил на дороге депортированного еврея Алерганда и застрелил его.

4 апреля 1942 года

В локале Могилевского поселения стариков создан дом сирот номер 1. Сюда собрали детей, чьи родители вымерли в течение зимы 1941- 1942 годов, и которые в результате этого стали бродягами и попрошайками. В начале дом сирот имел 120 кроватей.

4 апреля 1942 года

Согласно приказу коменданта жандармского управления в Рыбнице были расстреляны 48 депортированных евреев за то, что они вышли за пределы гетто.

4 апреля 1942 года

Вновь повторен приказ - эвакуировать 4000 евреев из Могилева в Сказинцы.

7 апреля 1942 года

В Могилеве опять возобновилась эпидемия  тифа,  т.к. не смогли сделать прививки против тифа.

8 апреля 1942 года

Еврейский комитет в Ободовке принимает меры, чтобы собрать и похоронить в общих могилах всех мертвецов, которые не были похоронены в течение зимы и все время пролежали под снегом.

8 апреля 1942 года

В Шаргороде стало известно, что депортированный еврей Фукс, выходец из Ботошан, украл несколько килограмм муки. Жандармы принудили  его показать,  как он сумел осуществить воровство, и в то время, когда Фукс забирался вверх по лестнице и показывал, как он перепрыгнул через забор, в него прицелился один из жандармов и убил его на месте.

25 апреля 1942 года

Председатель Могилевского еврейского комитета и несколько глав общины были вызваны в префектуру, где им сообщили, что в городе не смогут остаться больше чем 3000 евреев, а остальные будут эвакуированы в Жмеринку.

29 апреля 1942 года

Могилевская  префектура опять вернулась к своему заключению, изданному 4 дня тому назад об эвакуации большей части евреев из города.

30 апреля 1942 года

Эпидемия  сыпного тифа существенно стихла во всех поселениях Транснистрии, где она раньше бушевала. В Шаргороде число больных упало, но число смертельных исходов выросло от 12% до 36% .

В Могилеве только сейчас  стало возможно приступить к действенной борьбе против эпидемии. Весна пришла вовремя и решила тяжелую проблему отопления. Большая часть медицинского и санитарного персонала уже преодолела опасную болезнь и благодаря этому приобрела иммунитет - теперь эти люди могли погрузиться в эту работу с еще  большим рвением. Руководство санитарной работой во всем округе было 17 апреля передано человеку, которому предстояло искоренить  болезнь. Это был доктор майор К.Кириле. После целых 5 месяцев, в течение которых эпидемия продолжалась, благодаря его энергии и доброй воли (он был единственным, у которого еврейский комитет такие свойства встретил) было достигнуто то, что уже через 10 дней в больнице в три раза увеличилось число коек. Теперь всех вновь заболеваших можно было изолировать. Операция уничтожения паразитов также была интенсифицирована. Аппараты по дезинфекции паром имели теперь достаточно топлива и могли работать на полном пару. Керосина получали достаточно, т.ч. могли себе позволить использовать его столько, сколько было необходимо для систематических  и массовых дезинфекций. Если бы эти условия были бы применены при желании или нежелании властей, четыре месяца назад, то можно было бы  спасти две трети потерянных жизней.

19 мая 1942 года

Губернаторство  Транснистрии приказало эвакуировать 4 тысячи  евреев из города Могилев.

22 мая 1942 года

Исполняя приказ губернаторства Транснистрии,  жандармская инспекция Транснистрии распорядилась, чтобы 4 тысячи евреев были эвакуированы из Могилева в течение 48 часов в лагерь, который был создан в казармах, что на горе, под городом Сказинцы.

25 мая 1942 года

Административный генерал-инспектор Димитрие Штефанеску, который был

возмущен по поводу проведения губернаторством специальных высылок в Могилевском уезде, распорядился со всеми подробностями об эвакуации в Сказинцы. В меморандуме еврейского комитета было показано, что невозможно исполнить его драконовские инструкции; префект, генерал Настураш, отбросил этот меморандум, хотя он сделал определенные послабления в первые приготовления.

 29 мая 1942 года

На шоссе, которое ведет из Могилева в Шаргород, около старого кладбища, собирается  первая группа из тысячи человек; на которых выпала судьба быть   в лагере Сказинцы. Окруженные жандармами, избивающими их; с багажом на плечах - отправились евреи в путь, который для многих из них стал последним.

30 мая 1942 года

Вторая  колонна с евреями из Могилева выслана в Сказинцы. Туда также были посланы евреи с сельских поселений  (Вендичаны, Яруга, Озоринцы, Красное и другие).

30 мая 1942 года

Согласно приказу премьера, полномочный представитель правительства по еврейским делам поручил « центральному еврейскому бюро» принять меры по отправке помощи деньгами и медикаментами депортированным евреям Транснистрии.

30 мая 1942 года

В Ободовке  приказано эвакуировать 150 депортированных евреев - как наказание за отсутствие их регистрации при подсчете.

Май 1942 года

Во всех пунктах Транснистрии, где живут евреи, но особо в Могилеве, власти использовали свои возможности, чтобы удовлетворить все свои склонности, даже садистские.  Без ограничений, девушки и женщины подверглись изнасилованиям, несмотря на их сопротивление и крики.

Могилевские жандармы даже позволили себе удовольствие собрать в управлении большое число молодых и красивых девушек и женщин. С оговоркой о необходимости медицинского обследования- все женщины должны были пройти полностью голыми перед этими бестиями.

2 июня 1942 года

Из Могилева высылают последние две колонны в Сказинцы. В итоге, были эвакуированы 3000 депортированных.

3 июня 1942 года

После того, как было установлено, что евреи Транснистрии не в состоянии перенести все те беды, к которым их приговорили, губернаторство Транснистрии потребовало, чтобы они были размещены в гетто и приобщены к работе на фабриках и на полях.

5 июня 1942 года

Эпидемия сыпного тифа, которая начала ослабевать с приходом весны, теперь исчезает почти везде. Те, которые ее пережили, готовятся к защите против новых опасностей, и подводят трагический итог этой чудовищной зимы.

В городе Могилеве были зарегистрированы 1254 случая смерти, что означает 28%.Но эти цифры не исчерпывающие, т.к. не все было зарегистрировано. Более достоверно, что в городе было более 7000 больных, из которых примерно половина вымерла. В остальных местах, где жили евреи, был больший процент, как заболеваний, так и смертельных случаев. Часто вымирало более  половины всего населения. В Бершади, из-за  условий проживания там, вымерло 85% населения. Никаких точных итогов уже никогда не будет получено,  т.к. первой зимой, по крайней мере, не велось регулярной регистрации мертвых и их захоронений. Люди обычно умирали, где попало, и также их трупы собирались из домов и на дорогах, и затем бросались в общие могилы, если они вообще не оставались лежать до полного загнивания на полях. Подсчитано, что эпидемии зимы 1941-1942 годов выкосили половину еврейских депортированных, которые пережили резню и тяжелое положение в лагерях и колоннах, и сумели выжить в условиях перехода с той стороны Днестра в месяцы октябрь- ноябрь 1941 года. Это предположение также обосновывается официальным отчетом штатского помощника секретаря министерства внутренних дел, генерала К.Ц.Василиу, который показал, что были эвакуированы 110033 еврея, из которых уже к сентябрю 1943 года не были в живых 50741 человек. В целом, людские потери в 59392 душ, прежде всего,  приписываются за счет эпидемий.

10 июня 1942 года

В Сказинцах лагерь был организован в разрушенных казармах бывшей военной школы по обеим сторонам от шоссе. Строения с правой стороны были еще по возможности подремонтированы, понятно, на самом примитивном уровне, но также настолько, чтобы в них можно было жить. Но те строения, что были с левой стороны, были без дверей, без окон и полов, а часть - даже без крыш. Настоящие помещения для скота, в которых люди должны были жить в течение нескольких месяцев, в ужасающей тесноте.

В строениях с правой стороны шоссе были размещены несколько ссыльных, которые еще имели остатки их имущества, или которые, благодаря своим связям, еще могли получить немного помощи из Могилева. В левой стороне, однако, от шоссе господствовал голод. Для многих интернированных единственной пищей была трава полей или листья деревьев. Вода также отсутствовала, и чаще люди умирали от жажды, чем от голода. Чтобы добыть воду, евреи провели некоторые раскопки вблизи лагеря. Воду они не нашли, но зато они докопались до противотанковой траншеи, которая была полна мертвецов, на которых еще были части одежды, части багажа и личные документы. Это были тела бессарабских евреев, которых немецкие солдаты здесь убили в августе 1941 года. Лагерь был сразу в самом начале окружен колючей  проволокой, через которую интернированные могли иногда прокрасться с угрозой для жизни, чтобы попасть в город, который находился в 10 километрах от лагеря. Они знали из прошлых времен, что их поймают, и что в лучшем случае их привезут обратно в лагерь, но они надеялись, что при возврате они смогут что-то привезти для голодных ртов. Милицейские охранники с особым вниманием выслеживали их, чтобы раскрыть такие попытки, и многие такие депортированные были расстреляны.

 10 июня 1942 года

Еврейские комитеты предприняли энергичные меры по уничтожению паразитов и акции дезинфекции, чтобы уничтожить последние следы сыпного тифа, и чтобы избежать  вспышки новой эпидемии. Начиная с 25 апреля, это значит за 6 недель, специальные службы провели в Могилеве мероприятия в 528 зараженных домах, в виде далее перечисленных операций: 8973 процедур уничтожения паразитов с помощью аппаратов дезинфекции с применением пара; 3695 процедур уничтожения паразитов путем кипячения в ходе стирки и 4258 – с применением керосина.

Подобные меры были приняты также в Шаргороде, втором очаге таких болезней в Могилевском уезде.

12 июня 1942 года

В рамках третьей армии создана первая дивизия охраны. Префект Могилевского уезда распорядился, чтобы в каждой колонии был расстрелян один еврей, который будет пойман несколько раз при оставлении оговоренного жилья. В этом же приказе также представлено сообщение для всех глав общин, что они будут расстреляны, если евреи, находящиеся под их юрисдикцией, не будут соблюдать  изданные требования.

На основе этого приказа все главы общин вынуждены были подписать декларации, что они познакомились и знают, что будут расстреляны, если какой-то член колонии попадется вне гетто.

14 июня 1942 года

В Серебрию, около Могилева, прибыла колонна с депортированными, которые недолго назад  были изгнаны из Черновиц. Согласно приказу административного генерал - инспектора, Димитрие Штефанеску, они необычно строго охранялись, чтобы никто из них не смог попасть в город, где многие из них имеют родственников и друзей, с которыми их разлучили страдания последних 8 месяцев. Им не удалось с кем-нибудь повидаться, и в тот же вечер они были посажены в вагоны и посланы к берегу Буга в район Ладыжина.

14 июня 1942 года

Могилевскому еврейскому комитету под руководством инженера С. Егердорфа отказано со стороны властей, которые установили новое руководство. Новые еврейские главы общины вынуждены подписать декларацию, что они заплатят своей собственной жизнью  за каждый случай, если кто-то убежит из лагеря Сказинцы.

16 июня 1942 года

Префектура Могилевского района выслала инструкции ко всем преторам, управлениям и старостам, как организовать гетто.

В приказе, приложенном к этим инструкциям, подписанным префектом, генералом Настураш (поэт Фаяне Валбуре) сказано, что исполнение этого приказа « является вопросом румынской чести и достоинства»…

17 июня 1942 года

Префектура  Могилевского района поручила группе из 12 комунальных охранников охранять лагерь в Сказинцах.

18 июня 1942 года

Требование №23 от 11 ноября 1941 года Транснисторского губернаторства, согласно которому было решено, чтобы за их работу евреям платить по 1 марке (в «рейхс-кредит-касе- шайнен») за день обычной работы и по две марки за квалифицированную работу, до настоящего времени осталось на бумаге. Но, инспекция, которую Ион Антонеску провел 11 июня в рабочем отделении, согласно его приказу опять обновила этот порядок. Могилевская примария потребовала у еврейского комитета составить таблицы выплат.

20 июня 1942 года

Новая колонна с депортированными, которые были изгнаны из страны, прибыла в Серебрию около Могилева. Это 450 евреев Дорохоя, большинство - мужчины, которые в прошедшем ноябре во время, когда их дети и жены были сосланы, находились в Браиловском районе на принудительных работах. Хотя их семьи почти все находятся в Могилеве, однако никому из них не позволено здесь остаться и согласно приказу административного инспектора Д. Штефанеску, для этой цели установлена строгая охрана. Единственная милость, которую Штефанеску оказал этим несчастными, было разрешение их семьям идти дальше вместе с теми, которые только что сюда были пригнаны из страны. Таким способом колонна, которая на второй день ушла к Бугу, увеличилась до 950 душ.  

28 июня 1942 года

Могилевское жандармское управление приказало эвакуировать в Сказинцы еще 500 евреев. Претор Ярошевского района распорядился, чтобы все евреи села Вендичаны были эвакуированы в лес. С большим трудом удалось Могилевскому еврейскому комитету выпросить, временно, отозвать этот приказ.

28 июня 1942 года

Часть евреев, которые были депортированы в Шаргород, теперь эвакуированы в окружающие села: Руданск, Пасенки, Лозовое, Политанки и др. Эта местность известна партизанской деятельностью, и террор со стороны оккупационных властей там более жестокий, чем в других местах.

30 июня 1942 года

Во всех лагерях Транснистрии и гетто евреи должны были привыкнуть к побоям, как одной из мер воздействия.   Избивали офицеры, плутонеры (помощники офицеров, примечание автора перевода), простые солдаты, преторы, все административные служащие; били без жалости и без какой- либо ответственности все те, кому полагалось бить евреев. Во всех предписаниях, которые подписал губернатор Алексиану, и которые были вывешены во всех колониях, битье было предусмотрено как специальное наказание, которое распространялось на евреев.

В Могилевском жандармском управлении евреев избивали, начиная от двери, до последнего бюро, через которое они должны были пройти. Те, которых туда приглашали, никогда не знали, какие новые страдания ждут их там, но одну вещь они знали заранее: что как только они туда войдут, они уже не выйдут, пока их не изобьют. Также, правда, что  избиение считалось самым  легким наказанием.

В Бершади комендант жандармской секции, лейтенант Григореску, не ждал, чтобы евреи пришли к нему, но он сам заходил в гетто и бил, без какого - либо повода, и без какой либо  причины, кого бы он ни встретил.

 В Вендичанах большим любителем битья был Сергей Раблицкий, не имеющий никакого отношения к евреям или к гетто, он был руководителем сахарной фабрики.

В Ладыжине избивал людей аптекарь Василеску, руководитель службы уничтожения паразитов в каменоломнях. Еще страшнее, чем он, избивал заместитель лейтенанта, Енакице, из Тульчинского жандармского управления.

1июля 1942 года

Третья колонна с депортированными евреями из Черновиц, что прибыла  ранее вечером в Волчинец, переночевала под горой, затем переправилась через Днестр под ударами жандармов и  пришла к так называемому пункту учета, который функционировал на украинской стороне реки. Прохождение через пункт учета состояло из нового ряда страданий, которые тянулись целый день. В каждом углу была другая беда. Здесь жандарм вынуждал группу пожилых мужчин и женщин выполнять воинские упражнения. Вот он их заставил выстроиться строем, и  вдруг - разбежаться, и сразу  - чтобы они бросились на землю, и через секунду - чтобы они уже стояли смирно, каждый на своем прежнем месте. При этом он избивал направо и налево всех тех, которые не успели сразу вернуться на свои места. В другом углу небольшие группы должны были занять каждая определенное место. Жандармы каждый раз толкали группы к месту, которое было определено для другой группы, чтобы оттуда находящиеся там бестии толкали их обратно, нанося удары; так эта игра повторялась без конца. На другом месте стоял капитан – врач с лейтенантом и оба поучали солдат:

«Солдаты! Не бейте их палками! Лучше  колите штыками этих большевиков!». В конце концов, у края длинной очереди начали проводить проверочный расчет, состоящий в строгой проверке, которую проводили  солдаты. Мелкие вещи солдаты сразу забирали. Более ценные тут же присваивали офицеры.

Но вот  уже прошла и ревизия, и несчастные опять ночевали под горой. Рано утром  перед ними уже стояла картина предстоящих страданий. На шоссе по дороге к Могилеву тянулась колонна сгорбленных, ослабленных людей с пепельно-серыми лицами, одетыми в тряпки, которые еле с трудом двигались, и при этом еще военным шагом, под надзором и ударами жандармов. Это были родители, братья или дети только что прибывших, которым оказали большую услугу, позволив на минуту повидаться с их близкими. Но сразу же, как только считанные из них, которые искали близких соскучившимися глазами, попытались встретиться, было приказано расстаться. На арене теперь оказался помощник лейтенанта, Енакице из Тульчинского жандармского управления, который оттуда  прибыл со специальной миссией принять эти жертвы. Он был  одной из самых диких бестий среди всех тех, кто властвовал в Транснистрии - жадный к деньгам, мстительный и пугающий, пьяница, садист и бабник с черным лицом и черной душой. В течение нескольких месяцев он будет безжалостно издеваться над всеми, которых он сейчас  перенял у берега Днестра, чтобы их отвести пережить их проклятую судьбу у берегов Буга.

 Пока что он разлучил тех, которые только успели перекинуться несколькими словами между собой. После он приказал отправиться в путь. Опять ругань и палки, и дорога заполнилась прибывшими из Черновиц и несколькими человеками из Могилева, которые добровольно связали свою судьбу с судьбой своих близких и любимых. И эту массу людей жандармы втолкнули насильно в вагоны, а также часть из Могилева, которые хотели и имели право вернуться обратно в город. И поезд ушел.

1 июля 1942 года

Основано Могилевское гетто, состоящее не более, чем из нескольких улиц. На ограниченном пространстве вынуждены жить в тесноте по 20- 30 человек в комнате, всего 16000 евреев города. Так как большая часть зданий была разрушена затоплениями, то сотни семей вынуждены были спать под открытым небом, только за стенами без куска крыши над головой. Так  запирают в гетто  также евреев других колоний Могилевского уезда.

С момента  их прибытия в Транснистрию все евреи были вынуждены носить на левой груди, как знаки, маген – давиды (звезды Давида, примечание автора перевода). Там, где упорядочение носило очень строгий характер, то этот знак надо было также носить на спине, особенно тем евреям, которые работали на открытых пространствах. В части мест - как например в Шаргороде и Жмеринке – также дома были обозначены маген - давидами. Ношение этого знака сохранилось внутри  гетто, без перерыва, до освобождения.

3 июля 1942 года

Колонна с евреями из Дорохоя, которая вышла из Серебрии прибыла в Ольяницу Тульчинского уезда. Сразу после покидания поезда люды были посланы в Ладыжинские каменоломни на берегу Буга и после мучительного избавления от паразитов их держали несколько дней без еды. Еле со страданиями, в конце концов, им разрешили, чтобы их делегат пошел обеспечить их едой, которую он, однако, не может получить, если не заплатит за нее одеждой, из-за того, что рейхс - марки на базаре не берут.

3 июля 1942 года

Губернатор Транснистрии в ответ на секретный рапорт Могилевской префектуры  распорядился эвакуировать еще 3000 евреев из города.

5 июля 1942 года

Принято решение эвакуировать в лес евреев из Копайгорода. Уже начали проводить эту операцию, но ее остановили благодаря вмешательству Могилевского еврейского комитета.

5 июля 1942 года

Префект Могилева, генерал Гастураш, распорядился через циркулярный приказ, который разослан всем преторам, леджинам и примариям уезда (румынские административные  руководители, примечание автора перевода), чтобы вместо евреев, которые работают в разных предприятиях, были приняты украинцы, даже если они должны быть привезены из других мест.

6 июля 1942 года

После  5- дневной поездки на расстояние, которое можно было проделать за 5 часов, прибыл поезд с закрытыми вагонами, он привез последнюю партию депортированных евреев из Черновиц – к определенному месту: к каменоломням в Лодыжине. Разрушенные установки, несколько поржавевших  вагонов на частично разобранных рельсах, несколько разрушенных бараков без дверей и без окон и запущенное строение, чей профиль виднеется на вершине горы - это так называемые каменоломни. Когда  евреи попробовали приблизиться к баракам, чтобы дать отдых измученным ногам, им  это не было позволено. Это не допустил господин аптекарь Василеску. Он потребовал, чтобы раньше был соблюден карантин и уничтожение паразитов. Он избивал людей налево и направо. Он также произнес речь, в которой   он сказал, по сути, главное: «Здесь вы уже больше не доктора, инженеры, или адвокаты. Здесь  вы не больше чем жиданы, просто номера, которые должны слепо исполнять все изданные приказы. Здесь вас ожидает сначала голод и затем - смерть». В конце концов, он определил  место на берегу Буга, где все должны были отдохнуть в течение нескольких дней, пока будет соблюден карантин и уничтожение паразитов. Чтобы причинить еще больше страданий, Василеску выбрал среди евреев  к их несчастью  скотину, даже по виду, известного Ледермана, бывшего охранника Черновицкой психбольницы, которому он передал полную власть над его собственными собратьями. Он был тем, кто руководил работами по уничтожению паразитов. С толстой палкой, с которой он никогда не расставался, он избивал, кого ему удавалось, грабил, сколько мог, бедных и богатых и нескольких даже пытал. Он, например, приказал, чтобы всех женщин постричь, но от этого были освобождены те, которые заплатили ему сумму, им назначенную.

Разумеется, что подлая деятельность Ледермана не  исключила других дел, что придумали Василеску и Енакице. Они также избивали и приказывали избивать – по 25 ударов, и они также грабили и насиловали  девушек и молодых женщин.

Но и уничтожение паразитов прошло. Люди  стеснились в бараках; 1800 душ заполнили пространство, которое еле было в состоянии принять десятую часть из них. Остаток  из 3 колонн устроили вокруг: 1800 в Четвертиновке, 600 в Ладыжине и 600 в Ольянице. Здесь они  в течение месяца должны были перенести ряд страданий, пока затем лишь началась их большая трагедия.

6 июля 1942 года

Распорядитель властей со стороны правительства по регламентации режима для евреев, издал приказ, чтобы разделение помощи в Транснистрии было исполнено  согласно определенным пропорциям, которые он определил: Тирасполь- 0,5%, Березовка- 2%, Дубоссары -0,7%,Одесса – 1%, Могилев -30%, Тульчин -5,5%, Рыбница – 2%, Балта -18,5%, Атшлуков -30%,Жугастру -8%,Голта- 1,5%.

10 июля 1942 года

Оглашен приказ Иона Антонеску о том, что работа, которую исполняют евреи, должна быть оплаченной согласно распоряжению администрации номер 23. Префектура Могилева, которая в течение 8 месяцев абсолютно ничего не заплатила за работу, распорядилась, чтобы евреям были переданы 8 вагонов урожая зерновых. Эта оплата представляла собой не более чем совсем малую часть от сумм, которые полагались евреям за все это время.

15 июля 1942 года

Вокруг гетто в Алеанице, которое располагалось в строении для скота, начерчена граница гетто с помощью железного плуга. Переход через эту линию наказывается смертью.

16 июля 1942 года

Из Ободовки высланы 300 человек в Бирзулу и в Балту  на тяжелую, изнурительную работу. Никакой еды им в дорогу не дали, но зато они весь путь избивались жандармами.

18 июля 1942 года

Могилевское жандармское управление дало знать еврейскому комитету, что 2400 местных (украинских) евреев будут вскоре депортированы в Печорский лагерь. После различных ходатайств было выпрошено отозвать эту эвакуацию.

30 июля 1942 года

Растет быстрыми темпами число детей в Могилевском доме сирот. Во время эвакуации в Сказинец многие родители отдали своих детей в дом сирот, чтобы таким образом их спасти от неизбежной смерти. Поэтому  находятся на сегодняшний день в доме сирот 450 интернированных детей.

Санитарное положение среди интернированных детей в доме сирот изо дня в день ухудшается. Легко одетые, с ногами, завернутыми в тряпки, они к тому же завшивлены, с различными укусами на коже, кожными заболеваниями и страдают  от дизентерии. Многие из них в течение холодной зимы приобрели незаживающие раны на отмороженных ногах и раны во рту ( стоматиты, гингивит).

1 августа  1942 года

С тех пор как евреи прибыли в Транснистрию, преимущественно, мужчины, но часто и женщины, от 16 до 60 лет, а также 12- летние дети и 70 летние старики - принуждались к публичным работам, согласно приказам властей. Вербовка  работников, по крайней мере, проводилась без какой-либо организованности и без каких-либо критериев. Жандармы и милиционеры просто ловили людей на улице, или в домах и их посылали на работу. Позже везде были организованы еврейские бюро, чтобы координировать работу. Эти бюро внесли немного порядка, особенно, при отборе неспособных к работе, привыкших к обычной работе, или к квалифицированной. Они также принесли немного порядка в систему замены (ротации).

Достижения еврейской работы были сначала предсказуемыми. Восстановление зданий в городе Могилев; пуск в действие всех индустриальных предприятий; восстановление моста через Днестр; пуск в действие электростанции в Шаргороде; восстановление местных фабрик и коммунальной бани; мощение дороги между Мурафой и Ярошинкой; устройство общественных и областных мастерских пошива, изготовление обуви,   слесарные мастерские, другие работы – все это было исключительно сделано евреями – загнанными, оборванными, если не раздетыми и босыми, духовно прибитыми, ослабленными от болезней, постоянно ожидающими новые преследования и  смертельную опасность.

За всю эту работу не было заплачено и очень редко происходило, что те, кто пользовался этой работой, дали бы работникам минимальное, мизерное продовольствие.

С 15 декабря Могилевские евреи затратили 102086 не квалифицированных и 28325 квалифицированных рабочих дней за которые полагалось заплатить согласно распоряжению 23 и согласно приказу сверху 160903 рейхсмарки; но за все время  было заплачено не более чем 41483 рейхсмарок. В других местах положение было еще хуже и в селах вообще абсолютно ничего не было заплачено.

18 августа 1942 года

Могилевская префектура по приказу маршала Антонеску распорядилась сбросить 100 блоков домов на берегу Днестра. Разрушение домов и очистка площади от травы проводилась только еврейскими рабочими. После 8 суток работы днем и ночью, как настоящие рабы, работа была закончена.

19 августа 1942 года

Согласно требованиям организации «Тодт» и согласия префекта Тульчинского уезда, генерала Лагина, были переданы немцам и пересланы через Буг 3000 евреев из тех, которые были депортированы в июне из Черновиц. Еще остались 400 евреев в каменоломнях, 140 в Ладыжине, 80 в Алеанице и около 1000 в Четвертиновке. Из этих 3000 евреев почти никто уже обратно не вернулся.  Пожилые люди, часть женщин, большая часть детей, и просто те, у кого уже не было сил, были расстреляны сразу в первые же дни. Остальные были убиты понемногу, поскольку они уже не могли быть использованы на работе.

20 августа 1942 года

Т.к. в Могилевском доме сирот стало уже невыносимо тесно, создается в здании бывшей лагерной больницы дом сирот № 2, где размещены 200 детей.

22 августа 1942 года

Согласно инициативе           Енакице и за большую сумму денег разрешено нескольким евреям из каменоломни перебраться в Ладыжин. После прохождения дороги в 27 километров под ударами солдат приказано их вернуть, их повозки с багажом были перевернуты в середине дороги, для того, чтобы его могли  растащить извозчики и крестьяне округи.

26 августа 1942 года

Издано распоряжение выселить евреев из каменоломни. Часть, примерно половина, послана в Четвертиновку, остальные в Ладыжин, где им не разрешено входить в село, и они расселены в постройках для скота колхоза. В каменоломне еще остались  60 сумасшедших, которые в тот же день были расстреляны.

28 августа 1942 года

Евреи, которые два дня назад были посланы в Ладыжин, возвращены обратно в каменоломню.

2 сентября 1942 года

Могилевское жандармское управление потребовало у префектуры, чтобы она распорядилась выдать еврейскому комитету необходимый материал, чтобы оградить гетто. Ради этой цели префектура отдала распоряжение, как  еврейскому комитету, так и жандармскому управлению немедленно начать работу.

7 сентября 1942 года

Согласно  приказу губернаторства Транснистрии отправлены в Могилевскую префектуру все старые банкноты до 500 лей, чтобы здесь их поменять. Таким способом  собрано от депортированных более миллиона лей, за что они обратно ничего не получили.

12 сентября 1942 года

Решено ликвидировать лагерь Сказинца. Специалисты опять возвращены в Могилев. Остальные евреи пересланы в лагеря Ворошиловки, Красное и Тивриф. В лагере остались только опухшие от голода, которых уже нельзя вести; в течение нескольких дней они все умерли.

12 сентября 1942 года

В Тирасполь прибыл поезд с депортированными евреями из страны. Это 407 бывших интернированных в страну из Тергуль Жива за коммунистическую деятельность, 85 непосредственно осужденных за коммунистическую деятельность, 554 арестованных по подозрению за поддержку коммунистов и 587 тех, кто в 1940 году во время террора железной гвардии подали прошения о депортации в СССР.

Тех, кто относился к первым трем категориям, было решено отправить в лагерь Вапнярки. Люди последней категории были посланы в Мостовое - Березовка, где находился важный штаб гестапо.

13 сентября 1942 года

Евреи, которые 3 недели  назад были пересланы из каменоломни в Четвертиновку, опять отправлены в каменоломню.

15 сентября 1942 года        

Чтобы последовать тем без меры разнообразным потребностям 15000 душ населения, состоящего  из дезориентированных, деморализованных, обедневших и преследуемых людей, потерявших равновесие, Могилевские руководители общины уделили специально внимание административной организованности. В еврейском комитете работают ниже перечисленные административные институции: 1) бюро рабочей координации, 2) бюро идентификации, 3) служба цивильной регистрации, 4) почтовая служба, 5) налоговая служба.

15 сентября 1942 года

Из Лодыжина, на берегу Буга, отправлены 550 евреев (300 депортированных и 250 местных) на другую сторону реки в Краснопольск, в лагерь.

16 сентября 1942 года

Поезд, выехавший из Тирасполя с еврейскими «коммунистами» прибыл через пару дней дороги страданий в Вапнярку. Депортированные  были размещены в лагере, специально созданном в ряде строений бывших казарм, которые были разрушены во время войны, без дверей, без окон, без полов. Очень строгая охрана изолировала интернированных от внешнего мира.

По прибытию в лаге комендант, генерал Мурджеску, принял их с угрозой, что оттуда они уже выйдут «на всех четырех, или опирающимися на палки».

22 сентября 1942 года

В Мостовое прибыла колонна с евреями, которые в 1940 году подали прошение о репатриации из Румынии в СССР. Евреи были размещены в запущенном замке, где в течение ночи они были ограблены вахтерами. Особенно, у них изымали одежду.

На второй день прибыл к замку немецкий СС-офицер с несколькими солдатами и целой колонной  грузовых машин.  587 евреев, которые только были привезены  из Румынии,  были посажены на машины и вывезены в СС-центр в Раштадт, в 8 километрах от Мостового. Там они встретились  со второй колонной местных евреев, которые были привезены из Сухой Балки, чтобы обеспечить круглое число в 1000 человек. Все были расстреляны в ночь Йом Кипура.

Чудом спаслись 16 депортированных.

29 сентября 1942 года

Жандарм-инспектор  Транснистрии передал приказ, который уже был утвержден со стороны губернатора о том, что 3000 евреев Могилева должны быть эвакуированы в Печору Тульчинского уезда.

29 сентября 1942 года

Из Бершади  посланы люди на работу в Балту на текстильную фабрику. Были также отправлены женщины.

Не разрешено евреям заходить на базар, чтобы купить себе еду. Намечается  отправить местных (украинских) евреев  в другой лагерь.

30 сентября 1942 года

В Ободовке и в Бершади усилились преследования. Десятки евреев посланы в военные суды за грехи выхода за пределы гетто. Они осуждены более чем на год пребывания в тюрьме.

2 октября 1942 года

Из Могилева и Могилевского уезда депортированы 700 евреев (100 из Шаргорода), очень легко одетых, которых отправляют в Крыжопольский лес на рубку деревьев. Поселенные в невыносимые условия, не накормленные, легко одетые – многие из них заболели, и многие просто замерзли.

3 октября 1942 года

Претор Шаргородского района, Риндельган, распорядился, чтобы 1500 мужчин до возраста в 60 лет и женщин в возрасте до 50 лет вышли на работу по уборке урожая табака. Было невозможно собрать больше, чем 1100 человек. Огорченный претор в течение всего дня избивал как сумасшедший всех, кого бы он не встретил.

5 октября 1942 года

Майор Арешану, комендант Могилевского жандармского управления, прибыл в Шаргород, чтобы лично дать знать руководству гетто, что он распорядился  эвакуировать в Печору 3000 евреев из округи: по тысяче евреев из каждого гетто в Шаргороде, Джурине и Мурафе. После длительных переговоров майор отменил принятие этого решения, после того как он получил оговоренную плату: бриллиант на 1,5 карата.

12 октября 1942 года

В Могилеве  началась эвакуация 3000 евреев в Печорский лагерь. Генерал Илиеску, жандарм- инспектор Транснистрии, рекомендовал послать туда самых бедных, потому, что согласно его мнению они в любом случае обречены на гибель, и лагерь в Печоре специально  создан  для этой цели.

Еврейский комитет добился у жандармского управления, чтобы депортация  была партиями по 500 человек.

Поскольку этот лагерь был известен во всей Транснистрии как «лагерь смерти», так даже было написано на вывеске у входных ворот, то население гетто искало  любые возможности, чтобы избавиться от этой эвакуации. И те, которые скрывались в погребах и укрытиях, как и те, что убежали в самое дождливое время на поля и скрывались в кукурузе и в канавах – за ними всеми гнались жандармы со специальными полицейскими собаками.

Эвакуированные  были помещены по 80 человек в вагон с дверями и окнами, забитыми на всем пути следования. Те, которые были слабее, вымерли в дороге от удушья.

Их высадили на станции Израиловка, в 14 километрах от Печоры.

Отсюда их вели пешком до лагеря, и всю дорогу жандармы их избивали и издевались над ними.

14 октября 1942 года

В Гайсине, в лагере на той стороне Буга, куда были привезены евреи из всей Транснистрии, проведена первая «ликвидация». Группа СС-солдат выбрали 230 пожилых евреев, которых затем расстреляли. Матери, которые препятствовали и не хотели отдавать своих детей вешателям, были расстреляны на месте, даже если они не принадлежали к партии, которую предстояло расстрелять.

16 октября 1942 года

Оберфельдфебель Ганс Рукер, шеф лагеря с той стороны Буга, прибыл к коменданту Печорского лагеря. Он потребовал у него выдать всех молодых девушек между 14 и 20 годами, чтобы они были посланы как медицинские сестры в немецкие госпиталя Винницкой области. Таким путем были отобраны 150 девушек, которые были переданы извергам.

Девушек погрузили на грузовые машины и отвезли в лес между Баром и Винницей. Там их раздели и прежде избили и издевались, затем они должны были  удовлетворить садистские инстинкты убийц. После  этого их построили в ряд и расстреляли. Одна единственная девушка - Фрида Кофлер спаслась благодаря немецкому солдату, который сам также когда-то был интернирован в лагерь Дахау.

20 октября 1942 года

В Баре, в северной стороне Транснистрии, немецкая военная власть приказала собрать всех евреев района, как депортированных, так и местных. Их число достигало 12000 душ. У них был изъят весь багаж, потому что было сказано, что их пошлют на работу, и люди взяли с собой все, что у них было. Потом их вывели  из города на свободное поле, где заранее были приготовлены глубокие ямы. С двумя пулеметами вся эта масса людей была выкошена. Отдельные дети были брошены живьем  в  могилы, а младенцев хватали  за ножки  и разрывали надвое. Но, благодаря вмешательству румынских властей в Балки было позволено спасение нескольких докторов и специалистов. Несколько раненых смогли убежать, и таким образом, спастись.

26 октября 1942 года

Подошло время отправки  евреев из Могилева в Печору. Комендант жандармского управления доложил, что выслана еще колонна  из 200 душ.

 30 октября 1942 года

Эпидемия сыпного тифа возобновилась вновь. Но люди уже теперь были подготовлены победить  болезнь, которая  уже не способна была распространяться.

1 ноября 1942 года

В Мостовском жандармском пункте были собраны 90 евреев, сбежавших из Польши. Об этом стало известно в ближайшем немецком СС-центре, Раштадте, откуда была послана группа солдат, которым передали евреев. После того, как их багаж был поделен между румынскими и немецкими солдатами – эти 90 евреев были отведены в Раштадт и там были убиты.

6  ноября 1942 года

С той стороны Буга немецкая военщина предприняла широкую акцию уничтожения еврейского населения, среди которых находилось много депортированных евреев из Транснистрии, которые были привезены из гетто на правой стороне Днестра.

В Гарисине произошла вторая ликвидация, во время которой было убито 1000 евреев.

В Браилове, около Жмеринки, резня была всеобщей. Спаслось только 250 человек, которые успели сбежать и спрятаться в Жмеринке.

В Баре тотальное уничтожение произошло  20 октября. Только 40 врачей и специалистов были спасены румынской властью из Балки. Они, однако, были затребованы немецкими властями. Их послушно перевели к немцам и там их расстреляли.

8  ноября 1942 года

В течение  последних 4 недель переслали из Могилева в Печору % колонн, в которых находилось около 1500 человек. Так как не  выполнено требуемое число, то майор Арешану, комендант жандармского управления, лично провел эвакуацию в ряде домов, где жили самые бедные люди, и он приказал, чтобы вынесли на носилках больных из больницы.

В лагерном помещении были собраны 250 оборванных и несчастных, почти голых людей. На второй день они должны были быть погружены на поезд, который едет к Печоре, но ночью выпал глубокий снег. Большинство бы не выдержало дорогу. С большими трудностями и жертвами еврейский комитет упросил, чтобы их не отправляли, и чтобы их освободили из лагеря.

Нужда в Печорском лагере чудовищная.

10 ноября 1942 года

Депортированная из Выгоды группа, которая туда была заслана согласно приказу высшего генерального штаба, закончила там работу на ферме. В течение 6 недель они вели мучительную жизнь, жили в постройке для скота, работали от ранней зари допоздна вечером, под присмотром жандармов и к тому же получали недостаточную и плохую еду, выстаивая под ударами и насмешками от администратора  Гоглеаце. Там умерли от голода и болезней Генрих Гринберг, Меир Гейденберг, Арнольд Коган и  Исаак Гринберг.

Теперь возникла нужда   в еврейской работе в Александровке. Необходимо закопать губернатору Алесианусу виноградник. Отправляется в дорогу колонна – частично на повозках, но большинство пешком и после гонки с 3 часов дня в течение всего дня, они прибывают в два часа ночи  в Александровку.

13 ноября 1942 года

После ликвидации  лагеря в Сказинцах и после эвакуации в Печору, существенно возросло  число сирот и просто беспризорных детей. Многие родители намеренно оставили своих детей, чтобы не привезти их к неизбежной гибели в Печоре.

Еврейский комитет  предвидел необходимость создания  третьего  дома сирот, который был основан в здании бывшей школы  №2, из которой были выселены все жильцы.

В других местах было возможно создать  лучшие жизненные условия для детей из сиротских домов. В Шаргороде, например, где  находятся 262 круглых сирот, в июне был создан дом сирот, который мог принять 152 ребенка от 1 до 15 лет. Они, обычно, прибывали в дом сирот в ужасном физическом состоянии: с анемией, ослабленные, изголодавшиеся, грязные, с кожными заболеваниями, голые и босые. После 8 дней пребывания  в доме сирот они начинали возвращать силы, и спустя  6 месяцев они уже достигали состояния здоровья нормальных детей. При открытии дома сирот эти 152 ребенка весили все вместе 4578 килограмм, в сентябре, это значит через три месяца, они уже все вместе весили 4855 килограмм. В ноябре  - 5429 килограмм, т.е. принимая во внимание их возраст, они уже все имели нормальный вес.

18 ноября 1942 года

После того, как  прибыл рапорт из губернаторства Транснистрии о положении 1179 интернированных в лагере Вапнярки, которые одеты  в летнюю одежду, Ион Антонеску разрешил, чтобы еврейское центральное бюро выслало им одежду из Румынии.

20 ноября 1942 года

В Печоре забраны 500 евреев и перевезены на ту сторону Буга, где они переданы немцам, которые ранее хотели забрать из лагеря всех евреев.

22 ноября 1942 года

В Шаргороде установлено, что не хватает несколько повозок со свеклой. Претор района  обвинил евреев города в ответственности за воровство. В сопровождении жандармов он ворвался во все бюро колонии, угрожая эвакуировать всех евреев и особенно председателя, доктора М.Тайха с его женой и всей семьей. Потом он пустился проводить проверку в еврейских домах. Естественно, он больше не нашел свеклы, чем несколько кило. Все евреи, которые к их несчастью в тот  день имели свеклу у себя дома, были приведены в бюро колонии и там их смертельно избили. Больше всех избивал лично претор Динделеган.

Среди избитых была также девочка Кербис, которая пришла увидеть, что произошло с ее отцом, которого вытащили с постели. Девочка выдержала удары без слезинки и без единого слова плача.

28 ноября 1942 года

Губернаторство Транснистрии распорядилось, чтобы еврейское бюро выслало из Румынии одежду для интернированных в Печору.

В трех  Могилевских домах сирот находятся 800 детей, которые живут в страшной нужде. Они живут в больших, но грязных, не отапливаемых и не проветриваемых комнатах. Те дети, у которых нет никакой одежды, не могут выходить на улицу, и вынуждены исполнять свои потребности в комнате, в бочки, особенно издают запах вони. Здесь они проводят большинство дней и ночей в кроватках, т.к. под одеялами и простынями лежат их ненакормленные, больные и совсем голые истощенные тела. В одном  из домов сирот смертность достигла страшных показателей, 18%, за 15 дней.

30 ноября 1942 года

В каменоломни Лодыжина  прибыли 600 местных евреев, которых выгнали из Ямполя.

5 декабря 1942 года

При помощи  румынского офицера Янеску, немцы поймали оставшихся в живых от резни в Браилове, которые сбежали в Жмеринку. Согласно приказу СС- офицера Графа все они были расстреляны.

24 декабря 1942 года

Во время ликвидации в Краснопольске были пойманы трое еврейских детей, которые прятались, и их расстреляли в ночь поимки, как это предсказал ранее по времени немецкий офицер. Их родной дядя должен был для них выкопать могилу.

26 декабря 1942 года

Депортированные из Александровки  уже закончили закапывание  виноградника Алексиану. Они здесь проработали 6 недель в тяжелом труде с недостаточным и плохим питанием, но они уже не жили в постройках для скота, а в запущенной казарме, которую они собственными руками так отремонтировали, что в ней можно было жить, хотя их здесь держали  по 30- 40 человек в комнате.

С обещанием, что они вернуться домой, у них забрали много денег и затем их погрузили в вагоны. С этого момента начинается их большая трагедия.

27 декабря 1942 года

 «В Вапнярском  лагере  выявился первый случай «спастических парапарез», из-за того, что кормили людей фуражным кормом.

Интернированные в Вапнярке очень  страдают от недостатка воды, т.к. комендант лагеря приказал перекрыть подачу воды, которую открывают только от случая к случаю.

27 декабря 1942 года

В Крыжополе из-за холодов умерли 14 человек, которые были легко одеты. И также к этому они были истощены от работы. Одновременно вспыхнули эпидемии тифа, дифтерии, желтухи. Теперь уже отделение работ обратно отправлено в Могилев, но остались 15 человек, которых невозможно транспортировать, т.к. они опухли от голода. По пути в Могилев умерло еще 18 человек.

                               1943 год

1 января 1943 года

Делегация в составе 4-х человек из вспомогательного комитета при  центральном еврейском румынском бюро во главе с господином Фредом Шарагой под  руководством  представителя от премьера выезжает в  лагеря депортированных в  Транснистрию, чтобы привезти им средства помощи и организовать  работу по оказанию помощи для них.

Это первый контакт, который был разрешен властями между евреями, что остались  в стране, и между депортированными. Год тому назад это же было подтверждено со стороны министерства внутренних дел (обращение №034190 от 24 января 1942 года), но из-за Алексиану, губернатора  Транснистрии, который был против этого, это разрешение было отозвано.

4 января 1943 года

Во время посещения лагеря  в Вапнярке губернатор Транснистрии Г.Алексиану, говорил с несколькими еврейскими адвокатами, бывшими своими коллегами, и им сказал: «Страна, которую Вы не любили, будет теперь посылать Вам медикаменты». Сообщение Алексиану опиралось на  автономную комиссию помощи, которая отправила медикаменты.

9 января 1943 года

На совещании с представителями еврейских комитетов Могилевского уезда секретарь президиума правительства, И.Мумояни, который сопровождал комиссию, посланную со стороны еврейского бюро, объяснил межу прочим:

 «На воротах кладбища написано, что те, кто сюда входят, уже не имеют надежды выйти отсюда. Это теперь Ваша судьба. Мысль, что Ваше спасение может прийти с восточной стороны - должна вообще исчезнуть из Ваших голов. Закопайте все Ваши надежды, что Вы еще когда-нибудь пересечете Днестр». 

10 января 1943 года

На собрании  еврейских докторов в Могилеве доктор, майор, который был послан со стороны губернаторства Транснистрии, объяснил: «Мы Вас  сюда сослали, чтобы Вы здесь вымерли, но с другой стороны мы требуем от Вас, чтобы не существовали здесь эпидемические заболевания».

10 января 1943 года

После дороги длительностью в 19 дней в вагонах для скота, без еды и без воды в 40 градусный мороз, депортированные из Александровки прибыли в Богдановку. Здесь они были засунуты в свинарник, куда им даже не хотели дать солому для постелей. « Солома для свиней, а не для евреев» сказал администратор фермы.

По дороге из Александровки  умерли 11 человек от голода и холода. Первые 4 мертвеца остались лежать  между станциями. Остальных везли с собой и захоронили в Богдановке.

14 января 1943 года

В лагере Краснополка, с той стороны Буга, немцы готовят новую ликвидацию. Они приказывают расстрелять 100 евреев, но десяткам молодых людей, подлежащих расстрелу, удается убежать. Немцы в отместку за это вместо 100 расстреляли 200 евреев.

15 января 1943 года

В Бершади проведена акция по поимке евреев, которые убежали с каменоломен. Все арестованные переданы военному суду. Другие 36 евреев, обвиненные в уклонении от работы были также арестованы и высланы в Балту. Во время ареста не было разрешено членам их семей посетить их, чтобы принести им еду.

18 января 1943 года

В Брацлаве лейтенант - эсесовец из Берлина, Роберт Штольцман, вошел с группой охранников в лагерь и приказал, чтобы все интернированные построились лицом к стене. Затем он отобрал 15 человек среди раздетых и босых людей, вывел их в поле, где их убили.

18 января 1943 года

В села Барского уезда поступил приказ, чтобы все евреи, которые находятся в этих колониях, были собраны и отправлены в специальный лагерь в Балки.

Здесь собрали 1200 человек в постройке для скота. Обеспечение себя едой запрещено. Также запрещено выходить из лагеря. 500 человек умерли от голода и болезней, и несколько десятков были застрелены, когда они пытались выбраться из этой постройки. Когда снег растаял, нашли десятки трупов.

24 января 1943 года

Фред Шарага, руководитель комиссии, посетившей гетто, представил для Бухарестских руководителей общин, которые собрались в синагоге информацию о трагическом положении в Транснистрии.

27 января 1943 года

В Ямполе расстреляно 72 депортированных за то, что их поймали вне гетто.

28 января 1943 года

Фуражный корм, которым все еще кормили интернированных в лагере Вапнярки, продолжал дальше приносить беды. Число больных и парализованных достигло 611 человек.

29 января 1943 года

Исполнительный представитель со стороны правительства, прежде чем писать представление о положении евреев, приказал центральному еврейскому бюро интенсифицировать сборы по доставке быстрой и серьезной помощи еврейским депортированным Транснистрии. Во время исследований, которые были проведены на местах, установлено, что помощь, посланная до сих пор, была абсолютно не достаточной, принимая во внимание разносторонние потребности депортированного еврейского населения.

Примечание: Румынские  органы власти не были связаны напрямую с комиссией помощи, так что все приказы и распоряжения формально адресовались центральному еврейскому бюро, но они понятно были предназначены для комиссии. Много раз посылание таких приказов провоцировалось  руководством комиссии, чтобы таким образом стимулировать доброе желание, или чтобы ограничить злые намерения некоторых руководителей центрального еврейского бюро.

5 февраля 1943 года

В Богдановке люди,осужденные высшим генеральным штабом, отсидели 3 недели в свинарнике. Еды они получали  только в том количестве, сколько удавалось получить за одежду у нескольких местных евреев, которые остались жить после убийств 1941 года. И таким образом, в этом свинарнике умерли 7 из них, среди них были: Лазарь Бельцер, Нику Голденберг, Соломон Ливинер, Юсеф Коэн и другие.

Теперь их повели в Голту. Так и здесь у них нет еды, и также здесь  им приходится дрожать от холода в их «жилье», запущенном помещении для скота с цементным полом, но после Богдановского ада, они вздохнули с облегчением.

6 февраля 1943 года

Лагерь в Вапнярке получил нового коменданта: капитана Севера Бурадеску. После того, как интернированные должны были выстоять перед ненавистью генерала Мурджеску, горячность и нечеловечность его последователя, капитана Кристофора Попеску, теперь их жизнь стала еще тяжелее при новом коменданте, с прибытием которого начинаются настоящие несчастья в лагере.

11 февраля 1943 года

Т.к. комендант Бершадского района, лейтенант Георге Петреску показал человеческое отношение к депортированным евреям, власть прислала на его место бестию- лейтенанта Георге Григореску.

12 февраля 1943 года

3 армейский корпус издал ряд строгих приказов относительно режима Могилевских евреев, но все это временно, « пока прибудет ответ губернаторства Транснистрии, где будет сообщено, чтобы их эвакуировать к Бугу».

14 февраля 1943 года

На свадьбе молодой пары в Брацлаве собралось большое число евреев, которые пили «цойку» (сливовая водка). Как наказание комендант лагеря построил всю массу людей в колонну и принудил всех евреев пройти через двери, где СС- патруль стоял вооруженный шомполами и ими избивали каждого еврея по животу. Несколько интернированных, среди которых был также доктор, не захотели повиноваться и комендант их расстрелял.

14 февраля 1943 года

Группа  около 300 евреев из Черновиц, которые сбежали из лагерей возле Буга и прятались в Ободовке, были арестованы, несколько дней их держали без еды, и затем их опять отправили к Бугу.

1 марта 1943 года

Благодаря склонности к деньгам капитана Амбруса, коменданта Балтской жандармерии, получено разрешение о переводе в местечко части евреев, которые были депортированы согласно приказу высшего генерального штаба и были заперты в постройке для скота. За такое милосердие капитан Абрус получил 60 тысяч лей за семью. Те, кто не мог заплатить такую сумму, были отправлены на работу в колхозы уезда.

10 марта 1943 года

Могилевская санитарная еврейская служба сделала каждому антитифозную  – паратифозную прививку и иммунизировала т.о. население гетто. Число тифозных больных теперь минимально.

После того, как была подавлена эпидемия сыпного  тифа, в Могилевской больнице для заразных заболеваний были выделены два павильона для больных детей из сиротских домов. Здесь они получили необходимое лечение и достаточные порции еды.

15 марта 1943 года

Из Печорского лагеря  220 человек высланы на работу на ферму Рагни.

29 марта 1943 года

Во время построения в немецком лагере в Брацлаве установлено, что отсутствуют 6 человек. Комендант сообщил, что если сбежавшие не будут найдены, то расстреляют 60 человек. Однако 6 сбежавших были найдены и их привели обратно в лагерь. Здесь их поставили перед приготовленными могилами, раздели их догола и скосили из пулемета.

Март 1943 года

Руководство Шаргородского гетто установило связь с руководством советских партизан в районе через их коменданта Александра Гольдшмидта и через адвоката Льва Александровича Шайна из Винницы - из группы, что с той стороны Буга, которая скрывались в колониях Транснистрии. Были переданы продукты питания, медикаменты, одежда, деньги и информация и была установлена связь с советским  командиром из Ивашковицев.

Март 1943 года

Начиная с октября месяца 1942 года  господин Вильгельм Фишер, представитель Всемирного еврейского конгресса в Румынии, начал устанавливать  контакт с руководящими еврейскими кругами из заграницы, особенно из Швейцарии. (Доктор А. Зильберштейн, Женева, представляющий Всемирный еврейский конгресс и Сали Меир, представляющий Джойнт для Европы). Так как к ним были прикреплены  фонды, которые пока нельзя было ввезти в страну, то он одолжил у нескольких состоятельных людей различные суммы, чтобы вернуть их позднее, или сразу после войны. На такой основе  он имел в своих руках фонд из 28 миллионов лей, согласно тогдашней стоимости - около 70 тысяч долларов, из которых  половина была переслана через специальных курьеров, в помощь евреям Транснистрии.

Апрель 1943 года

Из Тульчинского лагеря высланы около 100 евреев, мужчин и женщин по фермам уезда. Несколько из них попали к немцам и уже больше не вернулись.

1 мая 1943 года

Из-за травли капитана Бурадеску, коменданта лагеря в Вапнярке, возник бунт интернированных христиан – воров, которых сюда привезли из тюрьмы в Жилаве и украинских интернированных - и дошло до всеобщего побоища. Хотя евреи только защищались, многие из них были наказаны.

4 мая 1943 года

Из Могилевского гетто были 1-го мая высланы  555 рабочих в Трихаты, по ту сторону Буга, около Николаева. Чтобы число высланных достигло 1000 были также отправлены: 175 человек из Шаргорода, 150 из Джурина, и 120 из Мурафы. Среди посланных на тяжелую работу были больные люди, инвалиды, или просто не способные к работе. Генерал Лагин особо распорядился, чтобы все евреи, которые работают в бюро управлений, за исключением интеллектуалов, были отправлены первой партией. Они ехали целую неделю в закрытых вагонах для скота. Их переняли немецкие солдаты, и считали их ударами  по плечам резиновыми палками.  Их разместили в постройках для скота, без света и с мокрыми стенами. За попытку покинуть эту постройку без разрешения наказывали расстрелом. Они работали по 14-15 часов в день при строительстве моста в 1365 метров длиной через Буг. За их работу они получали всегда одну и ту же пищу:  гречневый суп с 200 граммов хлеба в день.

10 мая 1943 года

Из Печорского лагеря  забраны около 600 человек – мужчин, женщин, и юных девушек - и их увели на ту сторону Буга.

18 мая 1943 года

Из Бершади  пересланы к военному суду в Тирасполь 20 женщин, которые были обвинены в уходе из гетто. Они были приговорены к наказанию от 6 месяцев до года тюрьмы.

20 мая 1943 года

В Тирасполе судили Могилевский еврейский комитет, обвиненный в попытке дать взятку. Инспектор Тугой на процессе  объяснил, согласно тексту: «Я послан в Могилев, чтобы раскрыть темные дела между органами власти и жидами. Я туда ехал с   определенным намерением спровоцировать дачу взятки». Обвиненные были освобождены.

26 мая 1943 года

Государственный руководитель распорядился депортировать в Транснистрию бывшего  председателя федерации еврейских общин, доктора В.Филдермана.

18 июня 1943 года

В Печоре два еврея стояли у забора лагеря и покупали черешню у кого-то  с другой стороны. Жандарм и милиционер заметили это  и поспорили между собой, кто лучше  попадет в евреев. Оба хорошо целились, и оба еврея были застрелены.

 20 июня 1943 года

Вследствие невыносимого положения при добывании торфа в Тульчине некоторые евреи убегали с этой работы. Большая часть бежавших были застрелены на дорогах. Ежедневно поступают новости о новых убитых, лежащих на дорогах.

20 июня 1943 года

В Могилеве все мужчины собраны вместе и также много женщин для строительства моста через Днестр. Работа ведется и в ночные часы. Все это время с евреями очень плохо обращаются. В первые дни  немцы загнали их в воду – полностью одетых.

25 июня 1943 года

Согласно приказу губернаторства евреи Усти эвакуированы в колхоз в Лухаву, около Буга.

25 июня 1943 года

Из Ободовки  отправлена в Николаев, к немцам, партия из 1560 евреев. До Балты, на расстояние 80 километров они шли пешком, а оттуда они были посажены в вагоны. Им не давали еды, и не было позволено обеспечить себя едой в дороге.

30 июня 1943 года

Положение детей в Могилевских  домах сирот существенно улучшилось. Они получают сытную  пищу. Теперь там находится 632 ребенка в трех сиротских домах.

Начиная с месяца май не было зафиксировано  ни одного случая смерти среди детей. В январе  детская смертность уже достигала 9,42%.

30 июня 1943 года

С тех пор, как депортированные евреи прибыли в Транснистрию, особенно находящиеся в Могилевском уезде, были вынуждены  работать в так называемых общественно - востребованных работах, в большинстве случаев- сверх их сил и конечно не по их способностям. Если бы не чудовищная эксплуатация и режим унижения, который повсеместно ввели угнетатели и охранники, если бы не боязнь чудовищной нужды во внешних департаментах (Тульчин,  Варваровка, Трихаты и др.), то люди  бы быстрее пожелали работать, чем прибегнуть к общинной защите. Декрет №23 губернаторства Транснистрии,  хотя и был полицейским указом, но все же,  он представлял собой фундаментальный закон для депортированных евреев. Ведь  там было зафиксировано, что  их работа должна быть оплачиваемой. При совсем низком тарифе – одна или две рейхс- марки в день, если бы этого честно придерживались, то можно было бы избежать многих несчастий, и многие жизни не были бы уничтожены.

Но система правителей, особенно перфектов и,  совсем особенно, перфекта Могилева, генерала Лагина, препятствовала выплатам.

С 18 декабря 1941 года евреи города Могилева и важнейших колоний уезда (Шаргород, Мурафа, Джурин) выполнили работы стоимостью:

Город Могилев                                                          238500 рейхс – марок

Шаргород (до 30 апреля 1943 года)                          76490         ,,-,,

Мурафа (до 15 февраля  1943 года)                           30012         ,,-,,

Джурин (до 15 февраля  1943 года)                            34863        ,,-,,

Всего                                                                             387865       ,,-,,

На счет  этих сумм, которые поступили за эти работы, были выплачены:

В городе Могилеве наличными деньгами                     35808 рейхс-марок

Мурафа (продуктами питания)                                        5500    ,,-,,

 Шаргород (продуктами питания)                                    8800    ,,-,,

Джурин продуктами питания )                                        6250     ,,-,,

ВСЕГО                                                                               56358    ,,-,,

Всего было выплачено не более 14,5 % и осталось еще выплатить сумму в 331507 рейхс-марок, которые согласно официальному курсу 60 лей за марку составляли 19890420 лей.

Эта сумма, за которую можно было купить 220 вагонов пшеницы, из которых можно было давать по 250 грамм хлеба в день в течение 7 месяцев 40 тысячам депортированных евреев Могилевского уезда. Эта сумма никогда не была выплачена, также как уже не были выплачены долги за более поздние работы, которые евреи рабским трудом исполняли вплоть до освобождения.

 Июнь 1943 года

Работа по оказанию помощи для евреев Транснистрии шла с трудом. Нужда становилась с каждым разом сильнее, т.к. хотя уже погибло более половины депортированных - уже прошло почти два года после их покидания домов, и жалкие резервы у людей уже исчерпались. Непрерывно, все более увеличивалось число тех, которые уже не могли помочь другим, они уже сами нуждались в помощи.

И в то время, когда нужда у депортированных и их просьбы помощи становились с каждым разом все сильнее проникнутыми отчаянием, оставалось все меньше возможностей помощи от тех, кто остался дома. Акция румынизации, которую проводил  режим  Антонеску, шла по всем направлениям: работа, недвижимое имущество, экономическое предпринимательство. Министерство труда сообщило, что 70% из еврейских

наемных работников уже заменены не евреями. Национальный институт румынизации уже почти полностью закончил изгнание из их жилищ, как еврейских предприятий, так и владельцев домов. Большая часть евреев, которые могли бы еще зарабатывать – находятся в рабочих отделениях, а другие должны были заплатить рискованные налоги, чтобы их оттуда освободили. Но над всеми давит, уже почти 2 месяца, гнет чрезвычайной контрибуции не менее 4 миллиардов лей - которые составляют согласно тогдашнему курсу сумму в 8 миллионов долларов. Эту  сумму Антонеску упрямо пытался получить  от обедневших евреев.

Естественно, это сказалось на работе комиссии помощи. Сборы уже  не могли дать результаты  и « центральное еврейское бюро» отказалось хоть что-то ни будь  защитить. Напротив: когда оно только получало возможность изъять деньги у комиссии помощи, то оно без колебаний это сделало.  Так, например, было решено, что одновременно с полученим чрезвычайной контрибуции, чтобы также поступила в бюро квота из 15% , которая была определена исключительно для комиссии помощи. Но, хотя «центральное бюро» оприходовало за счет контрибуции 734 миллиона лей для работы комиссии помощи, оно не передало комиссии больше, чем 16626535 лей.

Чтобы дальше  продолжить действенную работу помощи осталась одна единственная надежда: помощь из-за границы. Но было очень сложно получить такую помощь. Обмен  письмами  велся очень медленно и, кроме того, был очень опасным делом. Надежного курьера не могли найти в то время, когда вся связь с внешним миром контролировалась через гестапо.

Но, случайно опять появился кусочек надежды. В то время, когда доктор Филдерман был депортирован в Транснистрию, к господину Вильгельму Фишеру, представителю Всемирного еврейского конгресса в Румынии, прибыл швейцарский журналист, Ганс Вельти, и ему передал письмо от господина Сали Меира, президента швейцарской еврейской  общины и представителя Джойнта в Европе. Кроме  теплой рекомендации курьера, были в письме также - скрытым текстом обещания  и  подсказки по значительной акции помощи, что может поступить из-за рубежа. Велти несколько раз  совершил поездки  Швейцария- Румыния, везя с собой отчеты и устные приветы, которые облегчили получение фондов.

5 июля 1943 года

Из Трихаты присланы в Могилев около 30 евреев, которые пострадали на работе и их уже нельзя использовать. Среди них был также больной, 59- летний еврей. Немецкий комендант вернул его обратно с дороги, бросил его в подвал и приказал погреб забить. Позже убийца пробил  дыру в погреб и застрелил там этого еврея.

Вместе с упоминаемыми вернулись обратно 18 евреев из Шаргорода, которым немецкая комиссия отказала как неспособным к работе. Коменданту  Могилевского жандармского управления, майору Батараага, не понравились  эти возвраты, и он распорядился, чтобы эти евреи опять были посланы в Трихаты. С большими переживаниями- т.к. только что подарили майору бриллиант, имеющий стоимость в пол миллиона лей, удалось выпросить у него большую милость, чтобы вместо Трихаты этих евреев послали работать с торфом, в Тульчин.

8 июля 1943 года

Председатель Могилевского еврейского комитета получил разрешение провести инспекционный тур по всем гетто уезда. В Галынчинцах и Грабовце нужда неописуемая. Евреи, которые здесь жили в нескольких землянках, выкопали сдохнувшую лошадь, уже посыпанную карболкой и ее съели. В Канатковцах посадили 50 человек в сарай для скота в середине пустого поля, и все время они не имели никакой одежды. Везде - та же нужда. Потребности  большие, а помощи, что поступает из страны, не хватает, чтобы внести какую-либо существенное улучшение.

11 июля 1943 года

Режим, при котором жили евреи, которые работали  на добывании торфа в Тульчине был столь ужасным, что, несмотря на все опасности, находились смельчаки, которые осмеливались бежать оттуда. Группа из 13 сбежавших, среди которых были также Авраам Бекер, Шмельцер и Шпербер из Шаргорода – были пойманы жандармами в селе Журавлевка Тульчинского уезда. Т.к. жандармы подозревали, что у евреев есть при себе деньги, то они их отвели в лес и застрелили. Спасся только один раненый, которому удалось прокрасться до Могилева и там спрятаться.

15 июля 1943 года

Из Ободовки выслана пешком и без еды на дорогу партия рабочих на аэродром, что около Балты.

27 июля 1943 года

Солдаты из организации «Тодт» пробуют провести в Могилеве  выступление против доктора В.Филдермана.

27 июля 1943 года

С тех пор, как власть  принял на себя новый префект Могилевского уезда, генерал Лагин, режим для евреев города и всего уезда, стал намного строже. Согласно его распоряжения, ни один еврей не имеет права к нему обращаться ни одним словом и не имеет права заходить в помещение префектуры. Евреи, которые не могут больше выдержать голод и двигаться, но однако вынуждены покидать гетто, чтобы купить продукты питания, пересылаются к военному преторату, который  присуждает к тяжелым наказаниям: 25 ударов или тюрьма. Другие посылаются к военному суду, где они получают еще более тяжелые наказания.

Строгие приказы изданы по всему уезду: расстреливать на месте всех евреев, которых встретят вне гетто, в которых они живут. Евреи, убежавшие из лагерей, из-за горькой нужды - уже туда никогда не возвращались. Их смерть проходила незаметно. О некоторых случаях сообщали комитету.

В Могилеве, например, были пойманы на дороге 4 еврея, которые убежали из Нестеровки. Их привезли в город и расстреляли на берегу Днестра. Двое из них  упали мертвыми на месте, а остальные были ранены, и им удалось спастись.

2 августа 1943 года

Согласно требованию  немцев, что на той стороне Буга, префект Тульчинского уезда приказал, чтобы им передали 200 евреев. В то время передача еврея немцам означала - его убить. Год назад, когда человеческий разум еще не мог себе представить тевтонскую дикость, такой приказ переслать еврея к немцам еще не производил особого впечатления. Случалось даже, что некоторые евреи добровольно соглашались прибыть туда, надеясь, что там они хоть будут иметь достаточно еды, или минимальное человеческое  обращение. Вскоре они, однако, увидели, что их надежды были напрасными, и позже они уже оглядывались  и уже понимали свое чудовищное положение. Только бегством можно было спастись нескольким из тысяч евреев, что румыны переводили к немцам.

Летом 1943 года уже как евреи, так и румынские правители, знали  обо всех этих обстоятельствах. Поэтому приказ Тульчинского префекта, поэта Пояне Валбуре прибыл в форме распоряжения собраться, чтобы идти работать на торфе в Тульчине. Были забраны  100 человек из Печорского лагеря, 60 из Брацлава, 15 из Кирнасовки, а остальные, которых не доставало до 200 из Тростянца. Под жандармской охраной они были препровождены на повозках и пешком до колхоза в Нестерварке (район добывания торфа в Тульчине). Здесь они узнали правду. После стольких пережитых бед мысль о скорой смерти не вызвала у них той реакции, которая бы возникла в мозгу у обычных людей. Само собой понятно, что инстинкт самосохранения часть из них потряс. Но большинство уже были со сломанной судьбой. Они себя вели настолько спокойно, что попытались спасти только детей. Среди них было 52  ребенка разного возраста. Благодаря инициативе мужественного интеллектуала и за большую сумму денег, которая уже не играла никакой роли у обреченных на смерть евреев, дети были спасены. И в то время, когда немецкие машины грузили родителей, которым оставалось жить считанные часы, и их везли к Бугу, дети отправились в противоположную сторону, к новой жизни. Они все были раздетые и босые, завшивленные и с чесоткой, изголодавшиеся и без сил, после длительного времени отсутствия еды с торчащими ребрами изза худобы, с покрытой прыщами кожей. Так они прибыли 3 августа в Тульчинское гетто. При завершении этого пути они уже почти все были сиротами.

18 августа 1943 года

Увеличиваются с каждым разом случаи убийства евреев. Еврей Жан Готденкер был застрелен в лесу Сосновки около Шаргорода согласно приказу майора Батараага. Труп был сожжен. По Днестру постоянно плывут трупы - пробитые пулями. Почти все жертвы из рабочего лагеря в Нестеровке.

25 августа 1943 года

В Сумавке жандармы встретили на дороге двух евреев, которые ходили и попрошайничали. Они их застрелили, а тела бросили в Буг.

9 сентября 1943 года

Вместо евреев, которые бегут из Трихаты, или там убиты, привозят  других из разных мест. Среди других привезли 200 мужчин и женщин из уезда Голта.

Также были привезены  70 евреев, которые раньше были интернированы в лагере Вапнярки и позже, во время селекции, комиссия определила их освободить и репатриировать. Несмотря на приказ министерства о том, что эти евреи могут поселиться там, где они сами хотят, губернатор распорядился их переслать раньше в Тридубы и позже в Трихаты.

Режим здесь из самых худших. У людей уже нет здесь  никаких сил и никаких резервов. Одеты они уже  только в тряпки. Многие просто обернуты в бумагу газет. Помощи, которая поступает извне, не хватает из-за жадности немцев. Транспорт одежды, что центральное еврейское бюро выслало из Румынии, попал в руки к немцам, и те все это продали на базаре.

Также убийства продолжаются непрерывно. В магазине открыли, что не хватает 100 грамм масла из бутылки, и поскольку только поймали еврея Абрамовича, кушавшего лук с маслом - его расстреляли.

12 сентября 1943 года

Также торф в Тульчине  заглатывает с каждым разом все больше евреев отовсюду. Комендант Бершадского района, лейтенант Гинерару, распорядился отправить туда всех еврейских мужчин от 14 до 50 лет. Чтобы их так  испугать и чтобы все они предстали без опоздания, были установлены два пулемета, которые вели стрельбу внутри гетто.

10 октября 1943 года

Руководитель жандармских постов в Капустерне застрелил в Ярошевке двух братьев, которых он встретил во время их попрошайничества. В этот же день руководитель жандармских постов в Лучинце застрелил супругов Краник с их ребенком, которых он застал в лесу за сбором щепок. Их похоронили в Грумавке.

14 октября 1943 года

Ликвидирован лагерь в Вапнярке. Интернированные, которые там находились из гетто Транснистрии, были отправлены обратно в свои поселения. Те, кто были  привезены из тюрем, все пересланы в тюрьму Рыбниц и остальные - в Гросулово, на берегу Днестра.

14 октября 1943 года

Продолжается дальше, без помех, контакт, который установила секретное еврейское руководство Румынии с еврейскими инстанциями из-за границы  через швейцарского журналиста Ганса Вельти.  Проведен информационный обмен и стало возможным передать в распоряжение  комиссии помощи иностранные фонды, которые теперь непременно необходимы с учетом возможности  предстоящей репатриации, после которой должна наступить широкая работа по экипировке и значительной эмиграции. Эти  новости были посланы в зашифрованном  виде и по возможности закодированным языком. Так, например, идея, которую господин Сали Меир переслал в первый день Суккота 1943 года, была написана на конвертике лезвия для бритья.

20 октября 1943 года

Евреи лагеря  в Сильване, на берегу Буга, были переданы немцам, которые расстреляли большую часть их них. Небольшая часть, которой удалось спастись, прибыла в ужасном состоянии в Гросулово.

28 октября 1943 года

Комендант  Николаевского рабочего лагеря, немецкий офицер Ганс Шмидт приказал, чтобы 10 евреев, которые уже полностью истощены,  и уже не в состоянии  работать, чтобы их повесили, но сделали это только евреи.

У третьего повешенного веревка  дважды обрывалась, т.ч. остальных евреев пришлось расстрелять. Двух из них немецкий офицер расстрелял собственноручно.

15 ноября 1943 года

В Николаеве немецкий офицер Ганс Шмидт установил, что часть еврейских рабочих выходят попрошайничать, и он приказал расстрелять 20 евреев.

15 ноября 1943 года

В Бершади  поймали  юношу Южу Гефлинга вне гетто и за это расстреляли.

16 ноября 1943 года

Посетила колонии Могилевского уезда комиссия под руководством секретаря президиума, генерала Радулеску, чтобы подготовить посещение комиссии Международного Красного Креста.

18 ноября 1943 года

В Балте  застрелены 83 депортированных и местных евреев, т.к. их обвинили, что они принадлежат к группе партизан.

19 ноября 1943 года

Несмотря на все  трудности и препятствия, которые имели место, исключительная комиссия помощи продолжала свою работу ради депортированных. Эта работа помощи была недостаточной, т.к. доставки были рискованны, а средства - особенно в начале - очень маленькие. Но много раз помощь, которая прибывала из страны, приносила облегчение и надежду и часто – даже спасала человеческие жизни.

В течение  двух лет после первых депортаций и просто в течение 20 месяцев деятельности  были пересланы:

Коллективная помощь в деньгах                                                 79462000 лей

Индивидуальная помощь (пересланная комиссией со стороны родственников и друзей депортированных)                                                          81669800 лей

Продукты питания                                                                          24000000  ,,-,,

Медикаменты                                                                                   14458272  ,,-,,

Бывшая в употреблении одежда (коллективная пересылка)       199663400  ,,-,,

Бывшая в употреблении одежда (индивидуальная посылка через комиссию от родственников и друзей)                                                                  71286100 лей

Производственные и книжной торговли предметы                       11267473 ,,-,,

Итого                                                                                                 481807045 лей

В вышеупомянутой сумме не учитывается стоимость серьезных затрат на отправку помощи в виде: соли (150 тонн), угля (300 тонн), стекол (примерно 11 тысяч квадратных метров), дров (180 кубических метров), соды (5000 килограмм), проволоки и гвоздей (10000 килограмм), лопат и вил (10000 штук), инструменты для ремесленников – кузнецов, сапожников, портных (352 сундука).

В вышеприведенную сумму  не вошли также около 25000000 лей (около 14000000 между октябрем 1942 года и мартом 1943 года и 10680000 между мартом и ноябрем 1943 года), которые были  пересланы  лично иностранными фондами, что отправлял Джойнт через представителей Всемирного еврейского конгресса в Румынии: В. Фишера, доктора К. Янку и адвоката М. Бенвенисти.

Но кроме  официальной работы помощи были проведены также ряд тайных акций помощи, которые благодаря индивидуальным и общественным инициативам также время от времени  вносили доверие и облегчение для страдающих депортированных евреев в Транснистрии.

Сионистское руководство Эрец Исраэля получило способность посылать необходимые средства помощи через специальный фонд « Спасение и помощь», которая поставлялась к местам нахождения депортированных через специальный комитет, который состоял из: Жака Розенцвейга, Л.Лайвандмана и И. Герцога во главе с председателем Румынской сионистской организации, адвокатом Бенвенисти.

Прямая, но интенсивная  деятельность помощи также проводилась через инициативный частный комитет, который создали в 1941 году господа Бертольд Сабель, Сала Шмидт, Вольф Зуммер и адвокат Акива Орнштейн. Кассиром  этого комитета был христианский инженер Троян Прокопович. Суммы, которые эти несколько человек собрали, достигли значения в 200000 долларов и были использованы как для помощи депортированным евреям, так и оставшимся в большой нужде в Черновцах.

Попытки румынских евреев посылать индивидуальную помощь своим депортированным родственникам и друзьям, с самого начала наткнулись как на препятствия со стороны румынской власти, так и на жадность к деньгам курьеров. Со временем  удалось установить механизм относительно корректных, организованных и контролированных курьеров, через которых посылали регулярную помощь. Общая стоимость этой помощи осталась неизвестной.

8 декабря 1943 года

В Капустерне  руководитель жандармского поста застрелил двух детей, которые убежали с той стороны Буга и прятались в этом поселении.

10 декабря 1943 года

Немцы в один день  убили последних, оставшихся в живых евреев, из лагеря в Тарасовке с другой стороны Буга. Все трупы бросили в одну общую могилу. Почти все они были евреями, которых депортировали в  июне 1942 года из Черновиц и Дорохоя.

Эта же судьба ждала также евреев, которые еще жили в Ободовке, Талалевке, Краснополке. Когда они будут убиты, тогда уже совсем будут ликвидированы масса из 3000 евреев, которые были депортированы в Ладыжинский район. Это масса людей, которую префект Тульчинского уезда, генерал Лагин в августе 1942 года подарил организации «Тодт», которая находилась в восточной стороне среднего Буга.

16 декабря 1943 года

Комиссия Международного Красного Креста под руководством Шарля Калба, сопровождаемая представительницей Румынского Красного Креста, госпожой Еан, и делегатами президиума правительства и губернаторства, посещает различные еврейские колонии в Транснистрии. Их возили только туда, куда власть хотела и только после того, как там  согласно приказу раньше приукрасили дома и учреждения чистыми постелями и посудой и убрали из бюро графические таблицы и статистические данные. Комиссии не разрешалось что-либо фотографировать. Руководители колоний уже дали однако себе совет, чтобы делегация могла получить правдивую информацию и документацию о действительном положении.

17 декабря 1943 года

В Могилеве, в городе и во всем уезде, жандармы проводят облавы и ловят сотни евреев, которых запихивают в вагоны и отправляют на работу  в Жмеринку.

1 января 1944 года

В дневном приказе  армии в честь нового года, Антонеску подчеркнул циничным образом, что он никого не депортировал, и что руководство его армии было мягким и терпимым.

7 января 1944 года

Красная Армия находится в 20 километрах от Брацлава. Комендант лагеря  распорядился, чтобы евреи больше не выходили на работу.

10 января 1944 года

Немецкие военные отступают к Брацлаву. В лагере еще осталось 120 евреев, они бегут в леса к партизанам.  

20 января 1944 года

Немцы обходят поселение Деребчин, грабят, пытают и стреляют. Убиты 11 человек: 9 депортированных и 2 местных.

20 января 1944 года

Из Николаева часть рабочих переведены в Думбраву-Верде. Во время морозов и снегов эти люди жили в двух вагонах, по 16 в вагоне. Болезни, нужда и голод уничтожили их.

25 января 1944 года

Из-за доноса провокатора-агента были арестованы в Бершади несколько репатриированных и местных евреев, которых обвинили, что они имели связь с партизанскими организациями. Поскольку район очень близок к фронту в районе Умани, то теперь в городе действует немецкий пост полиции (местная комендатура). Аресты производили немецкие патрули и жандармы младшего лейтенанта Фларина Гинераруса. В начале арестованные выдержали ужасные  пытки, но в конце - концов они уже не могли выдержать, признались в совершении преступления и выдали всех, с кем они поддерживали связь. Число арестованных уже теперь достигло 148 человек, среди которых также находились адвокат Михаил Шренцель, вице-примар гетто, доктор Флейшман, Мильман из Садегеры с его женой и ребенком. «Благодаря» деятельности жандармов были арестованы не только те, о которых требовала немецкая полиция, но также все те, кого застали в домах разыскиваемых. В доме притора гетто, Беньямина Корна, которого также арестовали, и который затем чудом спасся, ошибочно встретили 11 евреев. Их там  также арестовали. После 8 дней пыток все были расстреляны, их похоронили в двух общих могилах, в долине, недалеко от города.

30 января 1944 года

Целый ряд тайных руководителей еврейского населения в Румынии из важнейших сионистских руководителей (Вильгельм Фишер, адвокат М. Бенвенисти, адвокат доктор Энтцер и др.) были арестованы и посажены в Бухарестскую полицай - префектуру. Согласно приказу комиссара Савы Думитреску они были подвергнуты строгому режиму пыток. Господин Вильгельм Фишер, представитель Всемирного еврейского конгресса в Румынии, которому было тогда 58 лет, с самого первого дня был заперт в узком и темном карцере. В течение 24 часов он был вынужден стоять с вытянутыми и прижатыми к телу руками, т.к. стены карцера не позволяли делать какие – либо движения.

Только через неделю начались расследования. Большая часть арестованных во главе с адвокатом М.Бенвенисти, были обвинены в том, что они позволили прибыть в страну и перевести в Бухарест 300 польских евреев. Господин Вильгельм Фишер был обвинен в серьезном и особо опасном грехе. Сразу в первый день расследований ему показали подборку, в которой он, потрясенный и перепуганный увидел фотокопии всей его корреспонденции с заграницей, которая была отправлена через… швецарского журналиста Ганса Вельти. На документах  были пометки и подчеркивания, которые сделал главный эсесовский  руководитель  Густав Рихтер, шеф еврейской секции гестапо в Румынии. Вельти, которому удалось завоевать доверие еврейских руководителей в Румынии и заграницей, в действительности был немецким агентом. С позволения его господ этот шпион провел реальные и важные мероприятия относительно работы помощи, чтобы таким образом суметь получить информацию. Каждое письмо, или отчет, которые через него были послан в Румынию или заграницу, были до передачи тому, кому они предназначались, сфотографированы в гестапо.

Еще в декабре 1943 года Вельти прервал контакт с еврейскими руководителями, и месяц спустя Рихтер приступил к работе. Он передал все документы румынской «Сигуранца дженерала» (читай: румынская инквизиционная полиция, перевод). Как он, так и Раду Лека ежедневно интересовались в префектуре о ходе расследований и торопили, чтобы начался процесс. Расследование длились 6 недель. За приличные суммы денег добились лучшего режима для арестованных, и в конце - концов согласно приказу Михая Антонеску «архивировали» все дело. Это было после его посещения папы осенью 1943 года и главное- после советского наступления у Умани, когда Михай Антонеску уже начал для себя искать возможные «обоснования хорошего поведения».

Единственный процесс, который вышел  из этого  дела, был процесс против Ганса  Вельти. Когда Швейцарская власть его арестовала, он вынужден был признать во время драматического перекрестного слушания с господином Вильгельмом Фишером - что он действительно был платным агентом, и что он таки проделал всю предательскую и шпионскую работу, в которой его обвиняют. Криминальный суд  кантона Аарагау, где его судили, приговорил его к одному году и 9 месяцам тюрьмы.

5 февраля 1944 года

Румынское еврейское центральное бюро получило  через Румынское министерство иностранных дел 1353000 лей от папства, для работы по помощи евреям в Транснистрии.

7 февраля 1944 года

Новая группа из 60 Бершадских  евреев, большей частью местных, арестована в Бершади и обвинена в защите деятельности советских партизан.

Их также пытали немцы и жандармы младшего лейтенанта Флорина Гинераруса.

После трех недель тяжелых испытаний, за 6 дней до вступления советских войск в Бершадь, они были расстреляны и похоронены в третьей общей могиле в небольшой низине, около города.

Позже  все тела убитых были раскопаны, и они покоятся теперь на еврейском кладбище в Бершади. На их могильной плите, которую установили депортированные, раввин из Бричева, ребе Берл Ясер, еще во время румынских преследований осмелился написать:

«Вечная память вечным разрушениям

Вечного народа – во веки веков!

В этом мире, полном страданий,

В долине  страданий и слез

В трауре по десяткам тысяч народа Израиля,

Далеко от их близких и любимых,

Родителей и детей, младенцев и уважаемых стариков,

Породнившихся через смерть в общих могилах

Они никогда не расставались!

Вымершие от голода и холода,

Заброшенные на чужбину

И без свободы

Святые на этой земле

Жертвы злости

 Угнетенные при жизни и после смерти

В чудовищные годы 1941-1942

Среди тысяч святых и морально чистых

Чтобы также запомнились эти, что под этим камнем.

Вечной пусть будет их память!»

(Автор написал эту эпитафию на румынском языке и нетрудно узнать, что она была переведена им с иврита- святого языка – замечание автора перевода с румынского на идиш).

18 марта 1944 года

Евреи, интернированные в лагерь Вапнярка, которые освободились еще пол года назад - все еще мыкались со своими бедами и страданиями по всей Транснистрии.

Те, кто имел частичку удачи у комиссии по селекции в марте 1943 года, после признания их невиновности, получили сообщение об их возврате в страну, и они  позднее, через два месяца, были посланы в гетто Тридубы, Савраны и Ольгополь. Там они промучились целое лето, большинство  в колхозных постройках для скота – где часть умерла. 70 из них выстояло во всех тяжелых испытаниях, пока они не попали в тевтонский ад в Трихаты. После многих обвинений, капризов почти все они были отправлены в декабре 1943 и январе 1944 года домой.

Те, кто были  депортированы осенью 1942 года прямо из лагеря Тиргуль, как и те 16 человек, которых комиссия по селекции приговорила еще остаться в лагере Вапнярки, в октябре были переведены в лагерь Гросулово, оттуда их репатриировали в Румынию, или же опять интернировали в лагерь Тиргуль.

Те, которых привезли в Вапнярку из тюрем, где они уже отсидели положенные наказания, что они «заработали» за их веру и их идеалы - попали в тюрьму Рыбницы. Они до сих пор держались, падали духом,  но надеялись в этом строгом тюремном  режиме. Шквал больших перемен, которые разыгрались на фронтах, также проник через их решетки и освежил их силы к выживанию. Их большой день приближался.

Уже несколько дней в тюрьме царило беспокойство. Комендант, майор Теодор Дельчив  сбежал. Уже не видно больше сотрудницу бюро и даже нет

части охранников. Зато появились несколько новых охранников, которых привезли из тюрьмы в Балте. К обеду было приказано, чтобы все интернированные упаковали свой багаж. Арестанты упаковали все, что они имели,  в торбы и группами ждали в камерах Проши длинные и тяжелые часы. Наступила ночь, и большая часть интернированных уснула. В середине ночи тишина была прервана большим шумом. В камеры ворвались главный охранник Валуца, охранник Уца из Балтской тюрьмы вместе с несколькими немецкими офицерами  и солдатами. Испуганные интернированные еле успели открыть заспанные глаза и по взглядам бестий они уже все поняли. Не было слышно ни одного крика. Еле где-то как стон, который заглушили стук автоматов. Несколько громко отзвучавших шагов, сначала в подвале, позже на втором этаже и в конце на первом, быстрый контроль трупов, еще пара выстрелов « на всякий случай» тем, которые еще дышали. И в Рыбницкой тюрьме опять стало чудовищно тихо. 52 еврейских борцов здесь заплатили своей жизнью за грехи, состоявшие в их вере в лучшую жизнь.

На второй день, рано утром, тюрьма уже горела со всех сторон. Бестии надеялись, что они так смогут стереть следы их преступлений, и перед отступлением они подожгли тюрьму. В этот удушающий дым, где чувствовался запах паленого мяса, над могилой  из жара, позднее вошли  первые красноармейцы. Они встретили живыми только 4 уставших человек, которые чудом спасли свою измученную жизнь от пуль и огня.

20 марта 1944 года

Последние недели фашистского  господства прошли без всех бед, к которым евреи уже привыкли в течение коротких трех лет. Уже их не били ни офицеры, ни солдаты, ни преторы, ни аптекари, и ни лесные инженеры. Уже больше не собирали евреев ни на работу, ни к эвакуациям. От «жиданов» уже они стали теперь «господа евреи».

Но чувство беспокойства и оправданного страха еще сильно владело еврейскими массами.

Это был страх убийств и разрушений, которые немцы еще могли  провести перед отступлением. Молниеносное советское наступление не позволило осуществить эти последние преступления. Красная Армия, которая 10 марта  вышла из Умани, уже через 5 дней подошла к Бугу, который она в эту же ночь пересекла и шла без перерыва до Днестра, куда она пришла 20 марта.

Разбросанные, дезорганизованные, и на каждом шагу гонимые остатки гитлеровской армии перескочили в бегстве, через еврейские гетто. Грязные, оборванные и бездомные, босые и голодные немецкие солдаты время от времени останавливались около небольших групп евреев, и у них просили кусочек хлеба. Они никогда не вызывали   жалости. С отвращением им кое-где бросали милостыню.