Александр Вишневецкий
Статья была напечатана 28 июня 2007 года в газете "Новости Недели", в приложении "Еврейский Камертон"
"Здесь с удивлением увидел я домики, которые танцевали польку, то есть сильно склоненные, один направо, другой налево, третий вперед, некоторые изуродованы, много их было меньшего размера, чем наши ярмарочные балаганы… На улицах еврейского стойбища было полным-полно евреев. Оказавшись в Бердичеве, недоумеваешь: неужели в этих домах, которые три парижских рассыльных могли бы унести с собою за один присест, в самом деле, живут люди? ".
« Письмо о Киеве» Оноре де Бальзак, осень 1847 г
Крупные города всегда были притягательными местами, куда стремились попасть евреи. Низкий уровень жизни еврейских местечек, поиски работы, невозможность получения детьми полноценного образования, как религиозного, так и светского, приводили к переселению в города. Число городов, где могли свободно селиться евреи в черте оседлости, было очень ограниченным. Некоторые из этих разрешенных городов имели столь высокий процент еврейского населения, что их по праву можно называть еврейскими городами. К началу 19 столетия самыми большими еврейскими городами являлись Бердичев и вслед за ним — Умань. Они были известными центрами религиозного движения хасидизма, благодаря прославленным лидерам - Нахману Браславскому и Леви Ицхаку Бердичевскому. К концу 19 столетия еврейские города на территории нынешней Украины по численности еврейского населения можно разделить на две группы - крупные (Одесса, Екатеринослав (Днепропетровск), Бердичев, Киев) и средние (Житомир, Кременчуг, Елисаветград (Кировоград), Умань). В этих двух группах городов проживало около 456 тысяч евреев, в том числе в первой группе проживало до 72 % и во второй —28 % этой общей численности, причем в Бердичеве около 30% от числа евреев в обеих группах — восьми городах. С точки зрения еврейской жизни, наличия еврейской автономии – еврейские города можно рассматривать как полноценные местечки, но с большим набором условий, подходящих для еврейской жизни. Прославленные города - Вильнюс и Бердичев даже имели титулы в названиях, сложившиеся у евреев: Иерусалим де Лита (в Литве) и Иерусалим Волыни. Своим присутствием евреи оказывали существенное влияние на экономику городов и страны в целом. Евреи способствовали торговле, у них также можно было получить денежные ссуды. Объединения ремесленников- строителей, портных, кузнецов, пивоваров, пекарей и людей с высокими профессиональными знаниями также способствовали развитию городов. Жизнь в еврейских городах была основана на сети еврейских организаций и учреждений: синагоги, миквы, хедеры для детей, ешивы для лучших выпускников хедеров, типографии, больницы, кладбища и т.д. Содержание еврейских организаций поддерживалось финансами состоятельных семей. Тем не менее, жизнь в еврейских городах черты оседлости была не легкой, и значительное количество еврейского населения жило в ужасающей нищете. Сейчас не осталось ни одного города в Восточной Европе, который бы можно было называть еврейским.
Легендарную в прошлом "еврейскую столицу" Российской империи - город Бердичев Шолом-Алейхем называл "еврейским Парижем". Бердичев – город на территории Украины, в Житомирской области облада л одной из крупнейших еврейских общин в России, и заслуженно назывался в прошлом "Иерусалимом Волыни". В 19 веке этот город стал значительным торговым центром Восточной Европы. Географическое положение на торговых путях из России в Крым, а также расположение Бердичева на пересечении Киевской, Волынской и Подольской губерний, и главное, на пути из Европы в Россию - способствовали процветанию этого торгового центра. К первой половине 19-ого столетия торговля города была сконцентрирована в еврейских руках. Здесь проходили многочисленные ярмарки в течение года, носящие международный характер. Интенсивная торговля и огромные капиталы, выручаемые от товарооборота, способствовали наличию в Бердичеве успешной предпринимательской и контрабандной деятельности жителей. В Бердичеве можно было практически все сделать за взятки, власть чиновников была коррумпированной, законы здесь не соблюдались. Реальная жизнь Бердичева того времени достаточно полно отражена в одном из писем князя Владимира Петровича Мещерского, чиновника по особым поручениям при министре внутренних дел (Мещерский Владимир Петрович (1839-1914) -известный российский публицист). Письмо предназначались наследнику русского престола, будущему царю Александру III и датировано 17 августом 1869 года . Несмотря на отраженное в письме негативное, в целом, отношение к евреям, оно дает развернутую картину их жизни в Бердичеве, который Мещерский называет «столицей еврейского царства» по впечатлениям его визита туда . Ниже в кратком и переработанном виде приведено содержание его подробного письменного отчета после посещения Бердичева.
По его данным в городе проживало в то время около 100 тысяч человек, из них около 90 тысяч евреев и до 10 тысяч христиан. Из еврейского населения только 60 тысяч проживало в городе постоянно, остальные 30 тысяч наездами, прибывая и убывая. Несмотря на многочисленность населения, вечером накануне субботы город как бы вымирает, и только из окон еврейских домов виден сильный свет множества горящих свечей в честь субботнего богослужения. Мещерский признает, что для евреев России Бердичев – «что-то вроде столицы, что-то вроде священного места», что евреи смотрят на город как на главную биржу и главный рынок и, по мнению Мещерского, здесь сосредоточено множество тайных еврейских беззаконий. Мещерский также полагает, что Бердичев формирует общественное мнение евреев России, определяет их отношение к русскому правительству, и именно из Бердичева евреи получают самые точные и верные сведения о том, как правительство относится к тем или иным вопросам и интересам, связанным с евреями. Еще более высоко он оценивает святость города для евреев. Чтобы побольше узнать о еврейской общине Бердичева, об этой громадной массе евреев, «единой и сплоченной нравственно», он воспользовался беседой об еврействе с одним весьма образованным молодым евреем из маскилим (сторонников просвещения - хаскалы), исходя из того, что они враждебно относятся к «еврейскому фанатизму и невежеству, уродливым традициям» (так автор характеризует взгляды хасидов и ортодоксов общины). Евреев Мещерский делит по их отношению к еврейской вере на несколько категорий: на хасидов; ортодоксов - фанатических приверженцев всех раввинских учений и толкований талмуда (имеются в виду миснагдим - противники хасидизма, примечание автора статьи); на талмудистов, что-то среднее между первыми и вторыми и признающими один талмуд; и наконец, к еще одной отдельной категории он относит маскилим. По тем временам такое разделение касалось только городов, т.к. в местечки идеи просвещения только начали проникать. Что касается Бердичева, то, по мнению Мещерского, это центр, где сосредоточена вся сила хасидов и их фанатических раввинов. По оценке Мещерского, хасидов в Бердичеве было до 50 тысяч человек, и они располагали - до 90 дозволенных и до 600 недозволенных синагог или школ; 2 -мя типографиями, печатающими всевозможные религиозные книги для евреев; огромными складами тайно привозимых из-за границы книг, толкований талмуда. До 500 тысяч экземпляров таких книг распространялось по Бердичеву и по всему краю. В Бердичеве, согласно Мещерскому, находилось сословие раввинов, постоянно посещаемых евреями приезжими, получающими от них наставления, книги, советы и в свою очередь взимающими с посетителей за это деньги. В то же время в Бердичеве довольно наглядно обозначаются взаимные отношения этих верований и в особенности противостояние хасидов и прогрессистов (так автор называет маскилим). В 1867 году прогрессисты, во главе которых стояли самые богатые евреи-банкиры, построили новую синагогу и ввели там вокальную и инструментальную музыку, что вызвало гневную реакцию хасидов. На выходивших из синагоги, по случаю ее открытия, прогрессистов толпа хасидов бросала комки грязи и выкрикивала ругательства.
По мнению Мещерского, наиболее благоприятное торговое время для Бердичева было в эпоху Екатерины II и в царствование Павла I-го. Бердичев тогда был центром громадных ярмарок, на которые приезжали купцы даже из Лондона и Парижа. Эти ярмарки снабжали товарами губернии западной России и были чем-то вроде Нижегородской ярмарки для указанных мест. Помимо открытого торгового рынка существовал и скрытый рынок, основанный на Бердичеве подземном. Он состоял из выкопанных под городом подвалов и проходов, где находились громадные склады контрабандных товаров. Часть населения именно в этом подземелье занималась выделкою вин, фальшивых - монет, документов, ассигнаций. Гигантский торговый оборот Бердичева был причиной притока огромного еврейского населения, закупавшего здесь продукцию с целью дальнейшей перепродажи по Южной и Западной территории Российской империи. Мещерский считает, что для противостояния с незаконным товарооборотом и контрабандой, а также для борьбы с религиозным фанатизмом, «поджигаемым и обновляемым Бердичевскими раввинами», нужны соответствующие меры русского правительства. Это - применение полицейской силы и введение эффективной системы образования для евреев. Он полагает, что наличие 69 полицейских в городе со 100 тысячным населением недостаточно. На весь город имеется только одно правительственное уездное училище и до 600 тайных синагог, где с детства готовят еврейских детей религиозному «фанатизму». В правительственном училище учатся всего 2-3 еврея. Необходимо именно здесь открыть две-три гимназии, куда евреи-прогрессисты готовы посылать своих детей. Ожидаемый эффект составил бы до тысячи молодых людей, воспитанных в течение 10 лет в русском духе, которые затем бы начали борьбу с «еврейским невежеством». Он ссылается на опыт Германии и Франции, где евреи свободно говорят и общаются на языках этих стран, в то время как в Бердичеве сотни евреев не знают ни одного русского слова и говорят либо по-польски или на «своем немецко-образном исковерканном жаргоне» (так автор называет идиш!). Одну из причин контрабанды и мошенничества автор видит не в обнищавшей массе евреев, а в том, что Бердичев не контролируется государственной казной, а частными владельцами – Радзивиллами и Чарторыжскими. Еврейское население, пишет он, доведено до крайней нищеты, оно представлено огромной массой беднейших людей, отставных солдат, мещан числом до 20 тысяч душ, стонущих под двойным гнетом поборов. Это представление Мещерского о нищете евреев согласуется с другими документальными свидетельствами того времени. "В тех местах, где живет бедная часть еврейского населения Бердичева, — писал очевидец, — улицы не шире полутора саженей; на них с двух сторон обвалившиеся домики, один возле другого, у кого без крыши, у кого без окон, у кого без целой стены; перед домом десятки почти голых детей валяются в грязи... Многие из домов разделяются коридором на несколько квартир, в которых наниматели устраивают небольшие мастерские: воскобойные, свечные, кожевенные и прочие. Работают семьей и тут же помещаются среди вонючих материалов и изделий. Оттого целые улицы постоянно наполнены смрадным воздухом...«. Мещерский указывает на непомерное налоговое бремя с еврейского населения. Имеют место сборы – в пользу владельцев города со всего, что составляет существенные потребности жизни, начиная от мяса и кончая водкою; а также сборы – от еврейского кагала (еврейское общественное управление, составленное из уполномоченных от общества и сборщиков податей) и коробочного управления. Коробочный сбор – это взимание налога с каждой убиваемой скотины, с каждой зарезанной птицы в пользу тех, которые берут на откуп коробочный сбор по контракту с городскою Думою. Эти откупщики обязываются на эти деньги держать резников, которые исключительно имеют право в городе резать скот и птиц, разделять мясо на кошерное для евреев, то есть чистое, без малейшей нечистоты, и трефное для неевреев, обыкновенное мясо, и затем продавать это мясо по определенной цене. Евреи, согласно их обряду, едят только кошерное мясо, т.е. мясо парнокопытных животных, причем их туши должны быть полностью обескровлены. Чтобы соблюдать этот обряд, еврейская община добилась права от правительства в городах, где они живут, заведовать всем делом мясной продажи и взамен этой монополии платить налог в казну, то есть в общественные городские доходы. Мещерский полагает, что коробочные сборы, несмотря на все условия, утверждаемые министерством, служат источником злоупотреблений и неправильных поборов, в первую очередь обрушивающихся на беднейших жителей, и эти поборы служат источником обогащения для откупщиков коробочного сбора. Размеры этого обогащения могут быть громадными. Благодаря этим поборам некоторые евреи сделались банкирами, ворочающими сотнями тысяч рублей. Мещерский не пишет о том, что н ад загнанными и беззащитными людьми находится также армия русских чиновников. Вот свидетельство еврея из Бердичева того времени: "Сюда обыкновенно приезжают чиновники, которые ищут места для поправки своего состояния. Наши края — все равно, что подножный корм для проголодавшихся лошадей. И действительно, на этих теплых местах чиновная особа удивительно скоро тучнеет и оперяется! Разумеется, в этом случае главный или, вернее, единственный доход — с евреев. Еврей тут не больше, как дойная корова, которую доят безответно везде и всегда". Типичная картина для всей черты оседлости.
Мещерский в письме отмечает, что в Бердичеве нет ни одной книжной лавки (имеется в виду на русском языке – примечание автора статьи). Газет на весь город выписывается не более десяти! Тем самым, по мнению Мещерского, ущемлены права русского населения в городе. Дальше автор останавливается еще на одной особенности еврейской жизни того времени – на хасидских проповедниках- цадиках. Их, по его оценке в Бердичеве и его окрестностях до десятка и принадлежат они к фамилии Тиверских. Звание цадиков получено ими по прямому наследству, от отца к сыну. Эти цадики в религиозном отношении занимают очень важное место во всех аспектах жизни евреев. Из самых отдаленных мест по праздникам несколько тысяч евреев приходят на поклонение цадику в том местечке, где он живет. Цадик от времени до времени также разъезжает по своим духовным владениям. В городе или местечке, где цадик проезжает, в каждом окне еврея вечером 3 свечи освещают его путь. На другой день приезда все евреи являются к нему за благословением и приносят свое подаяние, цадик принимает больных; принимает людей, нуждающихся в совете; разоренных евреев; евреев, которым грозит тюрьма, и т.д. И от каждого, взяв сумму денег, дает ему утешение или обещает совершить чудо. Кроме того, цадик собирает их к себе и пророчествует о судьбах Израиля. В делах купеческих и помещичьих тяжб христиан с евреями, как евреи, так и христиане соглашаются призвать цадика судьею и главным посредником между ними. Доходы цадика значительны, часть денег идет на расходы, которыми он оплачивает свою популярность.
Материалов о 19 столетии по Бердичеву много помимо цитированного здесь письма и отдельных высказываний еврейских жителей города того времени. Из них видно, что к концу 19-ого столетия, приблизительно половина еврейских трудящихся была занята различными ремеслами - пошивом одежды, изготовлением обуви, плотницкими и слесарными работами, остальные получали средства к существованию от торговли. Выясняются и необычные, интересные факты попыток царского правительства добиться ассимиляции евреев страны на примере преобразований в Бердичеве. Есть материалы, свидетельствующие о том, что царь Николай 1, наряду с насильственными мерами принуждения еврейских детей к 25-летней армейской службе с насильственным крещением, пытался ввести православное богослужение в соборе Бердичева на языке идиш. Такое распоряжение Николая I от 5 июня 1845 года было найдено в архивных материалах Синода. Там же имеется распоряжение обер-прокурора Протасова Синоду о мерах по исполнению царского указа. Но из этой идеи ничего не получилось. Также в 19 столетии царские чиновники и некоторые их последователи среди маскилим, например, доктор Макс Лилиенталь, надеялись склонить евреев Бердичева отдавать детей на учебу в школы и училища с обучением на русском языке. Тем самым открыть дорогу русскому просвещению в крупных городах со значительным еврейским населением, как Киев, Одесса, Херсон. В часности, речь шла о казенных училищах с христианским руководством и учителями из евреев и христиан. Там должны были преподаваться и предметы по еврейской религии (Танах), но целью такого образования евреев являлся отрыв от еврейской веры, что способствовало бы ассимиляции и переходу евреев в христианство. Предполагалось создать школы двух видов – элементарные (для религиозных учителей) и повышенные – для подготовки раввинов. Опасаясь массового противодействия такому подходу со стороны еврейского населения Бердичева, училище по подготовке казенных раввинов было создано в Житомире, в городе, где численность и влияние евреев было несопоставимо с Бердичевом. В письме Мещерского этому училищу в Житомире уделено значительное место. В нем обучается до 300 молодых евреев с целью получения высшего образования или места раввина в синагоге. Училище на правах гимназии, в нем 7 классов общеобразовательных и 3 специальных раввинских класса. Мещерский отмечает, что только человек 5 кончают полный курс 10-летнего учения. Большинство не заканчивает даже общеобразовательный курс. Часть из окончивших семилетний курс гимназии, после еще одного года обучения педагогики могут затем стать учителями еврейских казенных училищ. Другая часть поступает в университеты. Мещерский отмечает: »Мальчики чрезвычайно прилежны и способны, поступают они добровольно и почти всегда против воли отцов, которые ненавидят это училище, как ненавидят вообще все, что развивает их детей и разлучает с фанатизмом их невежества». Указывая на возможность ассимиляции со стороны наиболее успешных учеников, Мещерский не скрывает и опасностей на этом пути для властей, из-за того что многие ученики среди не завершивших образование в гимназии возвращаются в еврейскую среду и используют свои знания для «мошеничества». Еврейские родители против обучения в гимназии, т.к. опасаются, что их дети станут русскими. Мещерский убежден, что «образование сильно как оружие против еврейской силы невежества и фанатизма», и поэтому оно необходимо. Таковы были взгляды и настроения властей России того времени.
В заключение хочется еще раз процитировать знаменитого французского писателя Оноре де Бальзака, побывавшего впервые в Бердичеве в 1847 году, в связи с любовью к местной помещице Эвелине Ганской: «Евреи в здешних краях сохранили все свои обычаи, они не сделали ни одной уступки нравам той страны, где им довелось поселиться. В России им запрещено приобретать земли или брать их в аренду: они могут лишь торговать и пускать деньги в рост, и они торгуют так, что любо-дорого посмотреть. Я видел их в маленьких городках: они кишат там, как мухи, шествуют в синагогу в облачении, которое вызвало у меня улыбку, ибо показалось мне маскарадным платьем, но которое ни у кого, кроме меня, не вызывало никакого удивления».
|
фотографии к статье |
